Вот и закончился очередной учебный год – впереди три месяца летних каникул. Но безопасно ли будет нашим детям на улицах и площадях, на шумных тусовках и в тиши сетей интернета?
Этим вопросом в мае озаботилось МВД под руководством Рихардса Козловскиса («Новое Единство»).
Все начинается с первой затяжки
До 2027 года правительство Латвии намеревается реализовать План по предотвращению детской преступности и защите детей от преступных деяний: «Нужно принимать во внимание, что только полицейскими и карательными методами проблемы детской преступности решить нельзя, ибо преступность есть проблема, основанная на социальных и образовательных проблемах в обществе, которые нельзя разрешить наказаниями и уголовным преследованием».
Стало быть, пора браться за причины? Но, как установили правоохранительные органы, «в последнее время динамика совершенных несовершеннолетними преступных деяний, число арестованных и осужденных существенно не изменилась».
То есть назовем вещи своими именами: членство Латвии в ЕС и НАТО, успехи в спорте и патриотизм – увы, не работают. Более того, «в государстве увеличилось число несовершеннолетних персон в возрасте от 14 до 17 лет, против которых начаты процессы административного нарушения, а также есть сравнительно высокий удельный вес несовершеннолетних, которые находятся на превентивном учете». Всего в стране около 1% заключенных моложе 18 лет.
Мнение МВД: «Стабильно свою актуальность сохраняют правонарушения, связанные с курением, употреблением наркотиков, алкоголя и других одурманивающих веществ. Это означает, что самоуправлениям и учреждениям образования (...) нужно будет осуществлять основанные на доказательствах программы, направленные не только на информирование, но также на практические изменения в привычках и поведении.
Надо продолжать работу над созданием и введением услуги, чтобы обеспечить детям, попавшим в ситуации риска, в том числе под влияние опьяняющих веществ, оказание помощи, в которую был бы включен не только медицинский компонент, но социальные услуги и образовательная часть».
По делам несовершеннолетних
Итак, все более упор на паллиативное обращение. Полицейские же меры по отношению к несовершеннолетним видятся устаревшими, к примеру, вот такая у нас ситуация с задержанием детей:
«В соответствии с 60-й статьей Закона о защите прав детей определено, что, если у ребенка, доставленного в учреждение полиции, в течение 4 часов невозможно установить личность и передать ребенка родителям, опекуну, учреждению детского ухода, которое он покинул, или ими уполномоченному лицу и если к ребенку как меру пресечения не применяют арест, ребенка нужно доставить в кризисный центр (...).
А на практике по-прежнему существуют случаи, когда ребенок доставляется и помещается в учреждение профилактики Государственной полиции (Группа надзора за несовершеннолетними Полиции порядка Рижского регионального управления), что ничуть не отвечает лучшим интересам ребенка...»
Хотя кто знает, что в данный момент составляют «лучшие интересы» конкретного дитя, вполне возможно – великовозрастного тинэйджера, который шляется по общественному транспорту, выпрашивая (или воруя) копеечку. Кто-то подает, кто-то делает фото и размещает в социальных сетях, прося помощи коллективного разума.
«Актуальный вопрос о действиях и решениях в случаях, когда преступные деяния совершает несовершеннолетний, не достигший 14-летнего возраста, а также в случаях, когда исчерпаны все доступные обществу ресурсы и ребенок угрожает себе и другим. Важное условие – обеспечение незамедлительной изоляции ребенка в отдельных случаях, которая не только исключила бы риски совершения нового преступления, но также защитила бы самого ребенка от возможного совершения преступления против него».
Новые риски в виртуальной среде
Смартфон сегодня в кармане практически у каждого ребенка, начиная с 7 лет. Порой он заменяет и учителя, и воспитателя, и, чего греха таить, маму с папой. Но не только видеозвонки, способные утихомирить родительское волнение, происходят на устройстве...
По данным МВД, в Латвии имеется «возрастающая тенденция увеличения числа преступных деяний против нравственности и половой неприкосновенности лица онлайн». И при этом надо принимать во внимание и такое понятие, как виктимизация. То есть превращение молодого человека в жертву со всеми вытекающими разрушительными аспектами для жизни.
«Несовершеннолетних надо допрашивать проводящим следственные действия, у которых есть специальные знания по общению (...) во время уголовного процесса, допросы нужно производить в специально для этого предназначенных и оборудованных помещениях, которые соответствуют индивидуальным нуждам ребенка, в том числе детям с функциональным нарушениям».
Сейм в прошлом году принял поправки к статьям Уголовно-процессуального закона: 152-й («Особенности допроса несовершеннолетних») и 153-й («Допрос несовершеннолетних при посредстве психолога»), в которых установлено: любое следственное мероприятие должно сопровождаться аудио- и видеофиксацией, к тому же осуществляться только сотрудником правоохранительных органов, имеющим соответствующий допуск.
С недавних пор в нашей республике начата и межведомственная программа «Дом ребенка», которая признана межинституциональной моделью для детей, пострадавших от насилия или ставших его свидетелями. К сожалению, на всю страну только один центр подобного рода и к тому же работает он только с 9 до 17 часов. А преступления, увы, происходят круглосуточно.
Контрольные цифры
По всей вероятности, никто в МВД не верит, что преступность несовершеннолетних может быть полностью искоренена. Потому и изобретают новые и новые контрольные цифры. Скажем, доля детей, пострадавших от преступных деяний, обязана снизиться за 3 года с 1,9% до 1,5%. Или: если в 2024 году было зарегистрировано 664 пострадавших ребенка – то в 2027 году их должно быть 412. Вот так, до единицы подсчитано. Какими методами? Тайна сия велика есть.
Интересно, что процентное соотношение детей среди всех правонарушителей даже серьезный ведомственный план не считает возможным понизить радикально – то есть если в 2024 году таких было 4,7%, то к 2027 году ожидается 4,5%. Что, между прочим, существенно ниже уже упоминавшегося 1% несовершеннолетних заключенных.
То есть более чем 3 из 4 юных гопников – воришек, хулиганов, вандалов, распространителей наркотиков – имеют все шансы отделаться от приговора. В худшем случае поставят под какую-нибудь программу превенции или пробации. Тем самым институт «профилактики» преступности несовершеннолетних обращается в своеобразный колледж юношеского криминала. Где важнейшей составляющей является безнаказанность.
Самое смешное и одновременно грустное при этом – что в ЛР десятки, а может, уже и сотни миллионов евро тратятся на Земессардзе, единственную силовую структуру во многих краях страны, где нет даже своей муниципальной полиции. А почему бы ополченцам, кстати, не поручить кураторство над правопорядком среди молодых? Ведь, как показывает история, из юных криминалов иногда получались вполне отважные воины. Ну и еще в армейской среде все одинаково, без тех материальных соблазнов, которые столь провоцируют молодежь, живущую в системе имущественного неравноправия.
Оставить комментарий