Латвийский капитан нашел в трюме африканских беженцев: что с ними делать? 0 839

Чаще всего мигранты–нелегалы подсаживаются в беднейших африканских странах. И представляют такие путешественники большую проблему для капитанов судов. Ведь ни в одном порту не разрешают местные власти таким безбилетным пассажирам сходить на берег. Если не обнаружишь "безбилетника" на отходе, вози его по миру.

Капитан дальнего плавания Виталий ДОНЧАК знает о таких пассажирах не понаслышке. О них — его рассказ.

Зайцев на "Фортуне" подвела фортуна

К концу девяностых годов движение stowaway захлестнуло морской мир. Это хлесткое английское слово в переводе на русский — "безбилетный пассажир".

Экипажам следовало в портах держать ухо востро. Жители неблагополучных мест старались проникнуть в Европу: им казалось, что там райская жизнь. Случаев обнаружения безбилетников на судах было много, но я не предполагал, что такое может произойти на моем теплоходе.

Во второй половине девяностых я работал в греческой компании на судне "Фортуна". В очередном рейсе мы загрузились в Турции и направились в марокканскую Касабланку, зайдя по пути для бункеровки в Сеуту — порт на севере Африки. И там в один из трюмов пробрались четыре зайца. Внизу трюмов был киповый груз — хлопок. А наверху разместили технику — сеялки–веялки. Среди них беглецы и спрятались.

Они обрадовались, когда судно пришвартовалось в Касабланке, решив, что уже покинули Африку, но когда выбрались из укрытия, поняли, что далеко не уехали, и спрятались опять.

Fortuna выгрузилась и вышла в море. Вдруг ко мне в каюту забегает взволнованный старпом: — У нас на борту четыре субчика!

Вскоре привели зайцев ко мне, я посмотрел — чумазые, грязные. Вначале они сидели под сеялками–веялками в трюме, а потом перепрятались в шлюпку.

Когда же мы отошли от океанского берега, безбилетники решили, что схватили фортуну за хвост: Африка — по корме. Поплыли — куда надо — курсом на Европу! Не будет же судно возвращаться в порт, теряя время и тратя топливо, чтобы сдать их властям.

Проголодались зайцы за проведенные в трюме и в шлюпке дни, принялись бродить возле камбуза. Потеряли бдительность, не волнуются. Кок видит — заглядывают в иллюминатор невесть откуда взявшиеся незнакомцы. Боцман с матросами взяли их под смуглые рученьки, и вскоре четверка безбилетников оказалась в моей каюте.

Fortuna направлялась на Балтику. Я представил себе ситуацию — что будет, если доставлю их в Европу? Это же ужас!

И тут старпом подал идею: — Давайте соорудим плот! Благо на судне бочки пустые есть, есть брусья, брезент. Посадим зайцев на плот, подойдем поближе к берегу, а там много рыболовных судов занимаются прибрежным ловом. Так что заберут наших пассажиров.

Я сбавил ход. И стали мы плот сооружать. Безбилетники, кстати, тоже приняли участие в его постройке. Из дерева сделали мачту, снабдили африканцев веслами, выдали спасательные жилеты, на всякий случай — воду, сухари, другие продукты.

К вечеру на судне сыграли учебную тревогу, чтобы оправдать его остановку. Fortuna подошла мили на три от берега. Плот подцепили на грузовую стрелу, вывалили за борт, опустили на воду. Все нормально — держится. Четверо зайцев — на плоту. Мы спустили и свою шлюпку. Она под командованием старпома взяла плот на буксир и потащила его ближе к берегу.

Старпом был со мной на связи. Сообщает: — Наши африканцы подошли к рыболовному судну, их приняли на борт.

Я — ему: — Возвращайтесь на судно!

Только подняли шлюпку на борт, я даю полный ход. И — на Балтику!

Безбилетник из Орана

А второй случай произошел через два года, в 1998–м. Тогда я работал на другом греческом судне. Мы выгрузили пиломатериалы в порту Алжир, а дальше отправились грузиться металлоломом в Оране.

Там электромагнитами, притягивая металлолом с большой кучи, его загружали в наши трюмы.

Мы уже были на отходе, когда на борт судна прибыли представители властей, человек пять. Они принялись обследовать теплоход на предмет присутствия на борту посторонних. Тамошние власти относятся к этому очень ответственно. Закончив проверку, они подписали бумагу, где письменно удостоверили, что судно проверено, посторонних на борту нет. Я расписался в получении этой бумаги. Вышли в море. Все нормально.

Но утром боцман приходит ко мне и говорит: — В трюме странные звуки, словно кто–то железкой стучит.

Приоткрыли трюм, а там на скоб–трапе стоит худенький алжирец, кожа да кости. Он замерз и потому начал стучать.

Как же мне поступить с зайцем? Решаю возвращаться назад. Звоню по радиотелефону агенту и сообщаю о пассажире.

Он говорит: — Приходите на рейд. Катер заберет безбилетника.

Я думаю: "Придется потерять часов десять… Ничего, на переходе нагоню".

Поместили мы парня в отдельную каюту и выставили охрану — матроса. А тот вскоре взволнованно сообщает: — Он весь в крови!

А у нас в экипаже был матрос, прежде работавший врачом. Осмотрел он парня, говорит: — Ничего страшного! Он надрезал руку и сделал чуть–чуть порез вены, а вытекшей кровью весь обмазался, чтобы создавалось впечатление, что может помереть от ее потери. Он думает, что будет решено зайти, к примеру, в Испанию, и отправить его на карете скорой помощи в больницу. А из нее он благополучно сбежит. Все продумано у этого пацана!

Я не сообщил о приключившемся судовладельцу. Кому понравится, что понапрасну жжем топливо, теряем время…

Часа через четыре судно пришло на рейд Орана. Вскоре подошел лоцманский катер, с него к нам на борт поднялись власти, агент, пограничники. И первым делом они к безбилетнику с вопросами: — Тебя били? Он отвечает: — Нет.

— Тебя кормили?

— Да.

— Медицинскую помощь оказывали?

— Да.

— Претензии к капитану есть?

— Нет.

А мне власти говорят: — Капитан, вы поступали правильно, забираем перебежчика!

А ведь ответь парень иначе, меня эти власти могли бы повязать за негуманное отношение к человеку на судне. Вскоре отправился безбилетник на лоцманском катере домой. А я скорей, скорей — курсом на Гибралтар!

Владимир НОВИКОВ