Новый роман Виктора Пелевина: как это расшифровывается 1 323

В издательстве «Эксмо» вышел новый роман Виктора Пелевина A Sinistra. Действие разворачивается в сгенерированной нейросетью Италии XVI века. Главная интрига книги — репутационная.

Все-таки он не взял паузу. Не то чтобы кто-то на это всерьез рассчитывал: Пелевин не пропустил ни года с 2013-го, какой бы опустошительной критикой ни встречали его новые вещи. И потом: дело же не только в интенсивности публикаций — много работали Чарльз Диккенс, Антон Чехов и другие великие. Казалось, что Пелевин выгорел, утратил не только интерес к окружающему миру, но и вкус к самому процессу сочинительства; что все любовно-погромные рулады в «Крути» стоит воспринимать как мольбу — если не о помощи, то о снисхождении. Самые отчаянные оптимисты надеялись, что после книги «для них» последует что-то «для себя».

Суммаризируем: чуда не произошло. Впрочем, не продолжилось и падение. Главный герой нового романа снова баночный оперативник Маркус Зоргенфрей: впору говорить о его персональной трилогии внутри пятитомного цикла Transhumanism Inc. Новая миссия — выяснить, что произошло с высокоранговыми клиентами, которые практиковали «левый путь» — засекреченную духовную симуляцию, предполагающую общение с темными силами. Единственный способ докопаться до истины — нырнуть в омут самому: так Маркус становится веронским чернокнижником и алхимиком Марко, в чьем распоряжении оказывается могущественный гримуар, а еще пытливые ученики и влиятельные враги.

Важнейшим развлечением писателя остается Assassin's Creed — история попаданца из будущего, который, переместившись в тело очередного автохтона, противостоит местным негодяям. Видеоигровые механики опять диктуют организацию пелевинского текста: экшен-эпизоды перемежаются кат-сценами — дебрифингом, который Маркусу устраивает его руководитель Ломас. Это не фирменные пелевинские диалоги ученика и мудреца — хлесткие, парадоксальные, с подвижными речевыми регистрами. Напротив, совместные выходы этих героев едва ли не самые бесцветные страницы книги: дидактичный епископ-адмирал, туговатый Зоргенфрей; ничего, что бы выдавало прилив вдохновения перед монитором.

Италия Нового времени выведена с несколько большим вниманием, но тоже как-то подозрительно экономно. Можно списать все на то, что Пелевин изображает, как работает нейросеть: по верхам, эклектично, с анахронизмами. Но для художественного произведения это слишком удобная отговорка. В пелевинских описаниях веронского быта или магических ритуалов как будто отсутствует волшебный зазор между тем, о чем автор рассказывает, и тем, сколько он про все это знает. То есть базовая конвенция всякой эрудированной прозы.

В связи с чем возникает вопрос более общего, чем конкретная творческая неудача ПВО, порядка. На чьей стороне сегодня должен быть автор из мяса и костей, особенно алармист, раньше прочих угадавший, что ИИ станет главным антагонистом эпохи? Хороший, «реалистичный» роман сейчас — это то, что похоже на ленту, переполненную генеративным контентом, или то, что решительно отшатывается от GPT-стиля; что настаивает на своей крафтовости (пусть и ценой ошибок и ссадин)?

Даже в самую гоголевско-булгаковскую свою пору Пелевин тяготел к функциональному письму: действия — лапидарно, почти скупо, метафоры — только чтобы охарактеризовать персонажа или продвинуть действие. Это точно не бесконечно обтачивающий свое изделие мастер — по крайней мере, такое впечатление он хотел произвести своими ранними, воздушными вещами. Пелевин-2025 — писатель с промптом: все еще достаточно компетентный, чтобы выстраивать арки и не заговариваться, но — в этот раз? теперь только так и будет? — отводящий себе роль полировщика чужих википедийных нарративов.