Марина Кальюранд – эстонский дипломат и политик. В 2006-2008 годы она была послом Эстонии в России, также занимала пост министра иностранных дел страны. Сейчас Кальюранд – депутат Европарламента от Эстонии.
"Настоящее" Время обсудило с Кальюранд президентские выборы в России, причины российской агрессии и недопонимание Европы уровня угрозы, которая может исходить от Москвы.
– Марина, вы часто подчеркивали в различных интервью, что вы русская. Как это восприятие национальной идентичности поменялось для вас, может быть, с февраля позапрошлого года?
–Вы знаете, это не поменялось для меня, потому что я гражданка Эстонии, я патриот Эстонии, я депутат, избранная из Эстонии, я владею свободно эстонским языком, я уважаю эстонскую культуру, я всю жизнь прожила в Эстонии. Действительно, меня воспитала мама, моя мама – русская, мама воспитывала меня одна. Так что как я могу сказать, что я кто-то другой, если меня воспитывала русская мама? Это значит, я русская, ну и все остальное, как я уже назвала.
–Имеет ли вообще смысл связывать надежду на улучшение будущего в России со сменой власти?
–Это очень сложный вопрос. Я думаю, на этот вопрос ни у кого нет ответа. Потому что действительно есть возможность, что это государство одумается, и будет новый режим, который постарается наладить в какой-то мере отношения с Западом, наладить те отношения, которые были между Западом и Россией еще два-три года назад. Да, там не было особой дружбы, не было особого партнерства, но какие-то отношения существовали и в области культуры, и в области экономики, даже были политические обмены. С другой стороны, я не исключаю, что следующая власть может быть еще хуже, потому что я тоже вижу, насколько промываются мозги русским людям, россиянам.
Когда я была в Москве, я это сама видела. Тогда ведь из нас строили фашистов, из меня строили посла фашистского государства. Центр Москвы был обклеен моими портретами, моими фотографиями, мне были нарисованы усики Гитлера и было написано: "Разыскивается посол фашистского государства". Я видела, как работало телевидение, то есть это промывание мозгов начинается там от совсем маленьких. Маленьких детей приводили к нашему посольству, они рисовали там рисунки, а в это время преподаватель рассказывала: "В этом доме работают фашисты, они убивают наших отцов, наших дедов. Вот мы сейчас нарисуем эти картинки, дадим им и попросим: "Не убивайте больше нас". Представляете, это первый класс. После обеда бегали студенты. У них была такая игра "Найди врагов России". Им надо было найти в Москве посольства балтийских государств, США, Великобритании и еще каких-то государств. Вот это то, что этот режим делает.
Когда я выезжала за пределы Москвы, за тысячу километров от Москвы, даже меньше, несколько сот, и ходила в маленьких городах, маленьких поселениях, маленьких деревнях, то там до сих пор бабушки говорили только одно: "Только бы не было войны". Это был 2005 год, с войны уже прошло более полувека. Вот это продолжается в этом обществе, все время продолжалось, за все советское время.
Я не знаю, что надо сделать с этим обществом, чтобы открыть глаза большинству. Да, есть оппозиция, да, есть некоторые люди, которые думают по-другому, но их мало. Это то, что поддерживают Путина, они действительно верят, я не могу назвать процент, но они его поддерживают. Это то, что некоторые матери отправляют своих сыновей бороться в Украину с фашистами, а заодно взять на обратном пути с собой холодильник. В это я тоже верю, потому что я просто видела, насколько это общество больное, насколько это общество искажено и сколько надо сделать.
Я не знаю, что вообще надо сделать, чтобы это общество наконец стало бы нормальным здоровым обществом, чтобы люди действительно понимали, что этот режим делает. Им надо пройти точно такой же процесс, как прошли немцы после Второй мировой войны, денацификация, когда они тоже не верили, что были концлагеря, их просто водили, им показывали. Россиянам тоже надо показать и Ирпень, и Бучу, чтобы они поговорили с людьми, я была там, я говорила с людьми, чтобы и они поговорили, чтобы они наконец поняли, что этот режим делает.
–Мы видим, что странам Евросоюза не так легко договариваться о поддержке Украины. Также происходит обход антироссийских санкций. Почему, на ваш взгляд, все это происходит, откуда эти сложности?
–Во-первых, это две большие разницы – Евросоюз и Европарламент, в том смысле, что Европарламент действительно един. Там могут быть в коридорах какие-то обсуждения, но когда мы принимаем резолюции и когда мы обсуждаем связанное с Украиной и Россией, то действительно Европарламент единый. Если вы посмотрите, как голосуются резолюции, то большинство поддерживает строгое отношение к России, санкции.
Европарламент был первым, кто еще в марте 2022 года призвал прекратить полный импорт энергоносителей из России. Мы это сказали в марте месяце, что мы видим сегодня. Еще и государства Евросоюза, которые просто зависят от России. И это не только Болгария, это не только Венгрия, это, например, и Австрия, которая до сих пор закупает энергоносители из России и этим платит военной машине России.
Но с другой стороны, есть и политические силы, которые полностью поддерживают Путина: премьер-министр Венгрии Орбан, правый популист, правые силы в Германии, во Франции – Марин Ле Пен. Эти политические партии существуют, они представлены в Европарламенте. И в Европарламенте, и в Евросоюзе тоже звучит их голос, в Европарламенте очень мало. Но на уровне Евросоюза, когда 27 государств должны договориться, и для того чтобы ввести санкции, должен быть полный консенсус. Достаточно, чтобы одно государство было против, и уже начинают эти санкции делать более мягкими, уже начинают смотреть, как обойти эти санкции. И то, что сейчас делает Венгрия, премьер Орбан, – это совершенно недопустимо. Так что я очень надеюсь, что мы сделаем в Евросоюзе реформы, я очень надеюсь, что мы отойдем от консенсуса по вопросам международного права, правонарушения, человеческих прав, по вопросам санкций, где будет все же решать большинство и один Орбан не сможет эти процессы остановить.