Британская BBC утверждает, что магазины в Судже разграбили местные 1

Российские военные выбили ВСУ из города Суджа в Курской области, который семь месяцев находился под украинским контролем. Все это время жителей, оставшихся в захваченном украинской армией городе, искали их родственники — писали обращения в разные органы, но смогли узнать, живы ли их близкие, только сейчас. Би-би-си поговорила с двумя жителями Суджи о том, как город жил под оккупацией и без связи с внешним миром.

Еще до вторжения ВСУ жители Суджи и прилегающих к ней сел уже привыкли к регулярным обстрелам, рассказывает Александр: «Когда это становится рутиной, то как-то и не особо переживаешь. Я, по крайней мере, так объясняю, почему столько людей осталось. Да, были обстрелы, да, сильнее обычного, но это же не в первый раз».

Так Александр говорит об обстрелах, которыми в ночь на 6 августа сопровождалось украинское вторжение. В тот день многие жители Суджи уехали из города. Так сделала сестра Александра со своими детьми — «увидела, что рядом с ней крышу снесло, и ей этой картины хватило, чтоб она уехать захотела».

Но родители оставались в Судже. Мать, вспоминает Александр, переживала, что война придет и в их город — купила ящик тушенки, хранила дома запасы гречки и макарон. «С зерном она и меня достала, нам тонны на год для хозяйства хватало, она ещё одну тонну хотела. А нам ее размещать негде», — говорит Александр.

6 августа он позвонил родителям и попросил их уехать. «И началась канитель: „У нас тут хозяйство, дом мы не бросим", и все такое. Папа не хотел оставлять курочек. Я и сам сначала не верил, что такое [украинская оккупация] произойти может, да и со всех утюгов нас успокаивали», — вспоминает Александр тот разговор с родителями.

На следующий день Александр уже вместе с сестрой настойчиво уговаривали родителей уехать из Суджи, но те все равно отказывались. Тогда сестра попросила их хотя бы переехать из дома в гараж, считала, что там безопаснее и что если в дом попадет снаряд, то им будет сложно вылезти из-под обломков. К этому совету родители прислушались.

Это был их последний разговор. Потом в Судже пропала связь.

«У нас дома украинские солдаты»

Ирина (имя изменено), другая жительница Суджи, вспоминает, что в ночь на 6 августа прошлого года не спала — пряталась от обстрелов в коридоре и молилась. Тогда Ирина еще не осознавала масштабов происходящего, признается она в разговоре с Би-би-си.

«Я еще наутро, такая бестолковая, пошла на работу узнать, что после этого обстрела стало. Иду по улице, а там сожженные дома», — вспоминает Ирина.

Приблизившись к продуктовому магазину, в котором она много лет работала кассиром, она встретила начальника, и тот ее спросил: «Ир, ты чего пришла?». «А связи нет, я не знаю, идти на работу, не идти. Может постреляли, как обычно, и продолжается жизнь. А он мне говорит: „Наши все с работы уехали в Курск. Так что иди домой"».

7 августа ее разбудил отец (Ирина проживала в Судже с родителями): «Я только задремала, а он мне говорит: „Ир, вставай, пожалуйста. У нас дома украинские солдаты"».

По словам Ирины, ее отец только вышел из подъезда, как к нему приблизились военные. Сначала он принял их за российских, но те оказались военнослужащими ВСУ. «У вас нет российских солдат?» — спросили они его, а после отрицательного ответа попросили показать квартиру, рассказывает Ирина.

«Они зашли к нам. Среди них был старший, который сказал: „Не волнуйтесь, мы с мирным населением не воюем, вам ничего не угрожает. Мы вас защитим от путинского режима, возьмем к себе". Я не поняла, что он имел в виду», — продолжает она, добавив, что военные говорили по-украински, но «все было понятно».

Они прошлись по всем комнатам, объяснив, что им положено проверить все помещения «по уставу», и ушли, извинившись за беспокойство.

«Все друг другу помогали»

Чтобы не потерять счет времени в отсутствии связи, Ирина завела специальную тетрадь, в которой отмечала дни, проведенные в оккупации. Вместе со связью в занятой ВСУ Судже исчезли свет, вода, газ.

«Все друг другу помогали», — рассказывает она. За водой для хозяйских нужд Ирина ходила к соседям — у них был бассейн, которые они заранее успели наполнить водой: «В квартирах у кого кулеры остались, у кого пятилитрушки. Когда свои набранные кастрюли и ванны заканчивались, начинали ходить к соседям». Уже потом, когда вода у всех закончилась, жители нашли в городе колодец и стали брать воду из него. «Это было чудо», — вспоминает Ирина.

Со временем у жителей начали заканчиваться и продукты. «Украинские военные разбивали двери в магазины, и туда можно было ходить. Сначала они приходили, брали, что хотели, а потом уже и жители Суджи нашей. Так же было и в аптеках», — рассказывает она, добавляя, что ей приходилось ходить за продуктами в магазин, в котором она работала до оккупации.

BBC Verify — отделу Би-би-си, который специализируется на верификации информации — удалось верифицировать несколько видео пострадавших продуктовых магазинов из Суджи, которые, предположительно, подверглись разграблению. Однако утверждать, кто именно совершил это, на основании существующих записей невозможно. Александр говорит, что, по рассказам его матери, местные жители сами разбивали стекла магазинов, чтобы достать продукты и воду.

«Сначала ели все сырое»

В Судже осталось много животных — свиньи, гуси, коровы, козы. «Местность сельская, при доме люди хозяйство держали, живность по улицам бродила, — объясняет Александр, — Мама хотела себе козу взять, но та слишком израненная была, уже черви в ранах были». «По улицам бегали поросята, съедали все, что можно на огородах, коровы ходили выли, у них и контузии были, — вспоминает Ирина. — Люди уезжали с одной сумкой, думали на три дня, а оказалось, что на полгода. Солдаты украинские специально разбивали окна, чтобы брошенных кошек выпустить. Собак с цепей отпускали».

Александр рассказывал, что через дорогу от дома родителей «мужик держал корову, доил ее, со всеми делился молоком. Резал живность одичавшую, людям мясо раздавал». Также хлеб и воду оставшимся в городе жителям раздавали украинские военные, добавляет он.

Ирина с родителями жили в многоэтажном доме, и разводить костер у них не было возможности: «Сначала мы ели все сырое. Было лето, помидоры, сырую картошку на терке, майонез еще тогда был, макароны водичкой заливали, перчиком посыпали… Есть это было невозможно, конечно. У соседа был сначала баллон газовый, поэтому газ у них сначала был. Они нас кормили: то яйца нам сварят, то картошку».

«Мама моя тоже людям еду носила, яйца давала, пока была возможность», — рассказывает Александр.

«Если бы знала, что такое контузия, не так бы сильно его донимала»

А потом в результате обстрела в сентябре у родителей Александра загорелся гараж и расположенный рядом курятник. В пожаре погибли все куры, их у родителей Александра было несколько десятков, и сгорела стоявшая в гараже машина.

Родители успели вылезти до пожара, но отец получил контузию, пересказывает Александр слова матери. После этого им пришлось перебраться жить в подвал.

После этого отец, по словам матери, «все время говорил, что дождь слышит, под себя в туалет ходить начал, и в целом, со слов мамы, соображать как-то хуже стал», — рассказывает Александр. «Украинские военные подходили с ним общаться, сказали, что это контузия», — добавляет он.

«Через некоторое время, в октябре, он умер. Последствия контузии без лечения или просто так получилось — не знаю», — говорит Александр.

После этого «мама его на тачке со станции до кладбища оттянула и похоронила». Последнюю четверть дороги до кладбища везти труп отца ей помогла молодая пара.

Мать призналась Александру, что после смерти отца испытывала чувство вины за то, что много его «пилила»: что тот не запасся зерном перед вторжением ВСУ, что не наколол дров, что «домой пускал ВСУшников».

«Говорила мне потом, что если б знала, что такое контузия, не так сильно бы его донимала», — рассказывает Александр.

После смерти отца мать Александра продолжала жить в подвале одна. С другими оставшимися в Судже соседями жили порознь, «чтобы если что — выжил хоть кто-то». В подвале с ней жили и двое собак — потом, уже после освобождения Суджи, ее эвакуировали вместе с ними. Еще у них был кот, но его, по словам Александра, убило осколками.

«Люди переходили жить друг к другу» В какой-то момент у жены соседа Ирины начались сильные боли в суставах, и он решил везти ее в больницу. По ее словам, рядом с их домом стоял украинский танк, и сосед спросил у стоявших с ним украинских военных, сможет ли он доехать до Курска. «Они ему ответили: „Ну, попытайтесь". С тех пор мы про них ничего не слышали. Их и дети искали. Вероятно, они не доехали», — предполагает Ирина.

Потом они c соседями стали искать оставшиеся в стоящих поблизости сараях полупустые баллоны с газом и пользоваться ими. Осенью в квартирах стало невыносимо холодно, и люди начали искать и ставить домой буржуйки. По словам Ирины, они нашли буржуйку вместе с дровами на каком-то из складов. «Но дома все равно было холодно, только на кухне тепло. Спали под тремя одеялами», — рассказывает Ирина о том, как они пережили зиму.

«В какой-то момент стали часто бросать бомбы, — продолжает она. — Украинские военные любят же ставить свои пушки и танки между жилыми домами. И в итоге попадает в заданный квадрат, куда надо, а горят потом жилые дома вокруг. У людей сгорали дома, люди друг к другу переходили жить… это было страшно».

BBC Verify верифицировало несколько видео из Суджи, где между домами стоят БМП, включая американский «Брэдли» M2A2, но пока мало доступных данных, чтобы утверждать, когда они там оказались. Танков на этих видео не удалось обнаружить. Би-би-си также направила об этом запрос в ВСУ — в украинской военной комендатуре Суджи и в группировке войск «Курск» отказались комментировать вопросы о том, что происходило в городе во время оккупации.

В середине января этого года спикер украинской военной комендатуры Суджи Алексей Дмитрашковский в эфире Deutsche Welle (в России издание признано «иностранным агентом») заявил, что на территории Курской области, находящейся под контролем ВСУ, на тот момент находились около двух тысяч мирных жителей. По его данным на середину января, на этой территории погибли 112 человек, причем, как заявил Дмитрашковский, 36 из них погибли в результате обстрелов, ответственность за которые он возложил на Россию, и еще около 40 человек, по его словам, умерли от «сердечных приступов».

Следственный комитет России на прошлой неделе привел свои данные о жертвах среди гражданского населения в Курской области. Всего с начала войны в регионе в результате боевых действий погибли 167 мирных жителей, заявил глава российского ведомства Александр Бастрыкин.

«К фотографиям подойду, поплачу»

В начале января рядом с домом Ирины был прилет, в результате которого в квартире выбило все стекла. Ирина была тогда дома одна с котом, они успели убежать и не пострадали. Ее отец в это время был в сарае вместе с собакой: «Папа успел упасть на землю, а собака завизжала, до сих пор страдает от контузии».

Сначала они кое-как заделали окна и продолжили жить в квартире. Дома был градусник — в морозы температура в квартире опускалась до -6, а самая высокая была +4, говорит Ирина. После следующего прилета оконные рамы выбило полностью, и заделать их было уже невозможно. Ирина с отцом перевезли мать в подвал, так как она плохо ходила и ей сложно было спускаться, — там она прожила два с половиной месяца.

Со стороны украинских военных никакой агрессии по отношению к местным жителям не было, говорит Ирина. «Но мы особо и не соприкасались», — добавляет она.

Военная комендатура ВСУ располагалась в здании, где в мирное время было общежитие школы-интерната, рассказывает Ирина. Также во время оккупации там проживали люди, потерявшие свое жилье, в основном пожилые и люди с инвалидностью: «В интернат приезжал врач, лечил тех стариков, которые остались. И там надо было в комендатуре получать пропуска». Еще один местный житель также подтвердил Би-би-си, что в здании интерната располагалась военная комендатура.

В начале февраля 2025 года здание подверглось удару, в результате которого погибло по меньшей мере четыре человека. Россия и Украина обвинили друг друга в произошедшем, причем российская пропаганда утверждала, что это преднамеренная атака на гражданских. Украинская сторона же говорила, что Россия ударила по интернату управляемой авиационной бомбой. Согласно спутниковому сервису Planet Labs, по состоянию на 11 февраля здание было сильно разрушено.

«Было тяжело, что не видишь близких, не позвонить. У кого-то дни рождения, то у племянницы, но у невестки, мысленно поздравляли. Соседка говорила, что вот, утром встану, скажу деткам „доброе утро", к фотографиям подойду, поплачу», — говорит Ирина.

После освобождения Суджи от ВСУ российские военные вывезли Ирину с родителями в пункт временного размещения на северо-западе Курской области, откуда родственники их на следующий день забрали домой. В день, когда Ирина созванивается с корреспонденткой Би-би-си, семья весь день проездила по магазинам: «Покупаем одежду, — объяснила она. — Мы же выехали без вещей практически. Вот купили необходимую одежду и обувь».