Перспективный документ «Народное хозяйство Латвии — производительность, конкурентоспособность, рост» обещал через десятилетие поднять внутренний валовой продукт вдвое, до 83 млрд евро в год.
К 2035 году производительность труда в нашей республике планировали уравнять с показателями Евросоюза. Однако на пути к этим целям стране нужно было бы ежегодно повышать ВВП на 4-5%, экспорту не мешало бы составлять до 80% от объема экономики, а прирост частных инвестиций 25% от «вала». Ничего этого в реальности нет.
Узок круг этих революционеров
Есть еще одно важное обстоятельство — ЕС нужна в нашей стране не всякая промышленность, но «зеленая». Ведь Старый Свет поставил амбициозную задачу — к середине XXI века сделаться полностью климатически нейтральной частью света, где сколько двуокиси углерода выпускается, столько и поглощается. А если что сверх нормы — то складировать! Что потом с этими запасами делать – неясно, но в недрах Брюсселя уже придумана аббревиатура CCS (Carbon Capture, Utilisation and Storage — улавливание, утилизация и хранение углерода).
А вот в нашей стране сейчас крупнейшей по валовому продукту отраслью остается — все та же деревообработка, 20% всей индустрии, или порядка 1 млрд евро.
На сегодня в Латвии — «не идентифицированы проекты производственных климатически нейтральных технологий, которые могли бы претендовать на статус стратегических проектов, но есть предприятия, способствующие переходу на более зеленую энергию».
Так, ООО Aerones Engineering разрабатывает дроны высокой производительности, обеспечивающие обслуживание ветротурбин, в том числе очистку от льда, покраску и покрытие специальными защитными материалами. Компания NACO Technologies развивает и предлагает на рынке оборудование для нанесения нанопокрытий для производства водородных технологий (электролиз и топливные ячейки) для биополярных пластин.
Protiumtech — латвийское новое предприятие, специализируется на инновациях в производстве зеленого водорода, разрабатывая и коммерциализируя безмембранные системы водного электролиза, использующие уникальный двухшаговый процесс электролиза.
А, к примеру, энергетическая компания Gren намерена использовать оборудование для улавливания CO2, которое будет добываться на планируемой станции регенерации отходов.
Кстати, уже сейчас Китай в существенной мере опережает Евросоюз по «зеленой» энергии, но на технологические решения с Поднебесной в Брюсселе наложили запрет.
«Для инвестиций в электроэнергетическую сеть потребуется больший объем современного электросетевого оборудования и материалов, произведенных в ЕС, – указывает документ Министерства экономики. – Поэтому в Латвии стимулируется и поддерживается производство». В области улавливания и хранения CO2 планы имеются у производителя цемента Schwenk. Если же в этой сфере прогресса не будет, то, начиная с 2040 года всем таким заводам в Европе хозяйственную деятельность, возможно, придется прекратить, так как квоты на выбросы могут быть недоступны для приобретения.
Вот так Брюссель подходит к нам с длинной палкой. И это в стране, где собственно промышленность, еще и вместе со строительством, дает всего 26,32% энергопотребления — по сравнению с 26,79% у домохозяйств и 28,18% у транспорта!
Нужно нано-министерство
Закрывать заводы и фабрики, конечно, никто не хочет. Потому Министерство экономики под руководством Викторса Валайниса (Союз «зеленых» и крестьян) решило создать на базе Латвийского агентства инвестиций и развития (ЛАИР) «единый контактный пункт» для реализации климатической политики ЕС. Ожидается, что в ЛАИР обеспечат:
-
Информацию по администрированию, рационализации, заявкам и их рассмотрению;
-
Лицензии на технологии нулевого выброса, для предприятий, которые будут географически сосредоточены в «долинах» (как Силиконовая долина в США);
-
«Песочницы» для содействия инновациям. В частности, в сфере производства электросетевого оборудования и материалов.
Есть, разумеется, и риски. Министерство экономики констатирует: «Технологически развитые страны – Германия, Китай или Дания доминируют в производстве климатически нейтральных технологических установок (например, солнечные панели, ветряные турбины). Латвии будет трудно выйти на этот рынок без уникального предложения или более низких затрат...
Небольшой латвийский рынок и ограниченный капитал частных инвесторов могут помешать развитию производства. Доступность фондов ЕС существенна, но бюрократия или жесткие условия могут задержать получение финансирования.
Нехватка квалифицированной рабочей силы может замедлить развитие инноваций и производства. Для обучения квалифицированных специалистов системе образования придется адаптироваться. Пока в Латвии нет достаточного спроса на такое оборудование (например, из промышленного или энергетического сектора), производителям придется ориентироваться на экспорт, что требует высокой конкурентоспособности».
Индустрию — в регионы?
Ну а где же расположить пресловутые «долины» Латвии — на сей счет в Минэкономики имеют свои предпочтения.
«Например, в Латгалии или Земгале в области биоэкеномики (биотоплива), в Курземе в сфере ветроэнергетики и водородных технологий, чтобы таким образом уменьшить сокращение населения в регионах и создать развитие новых секторов народного хозяйства и, как следствие, рост базы доходов».
Однако, несмотря на то, что в государственном документе упоминается сотрудничество образовательной и научной систем с индустрией, все же по планам будущие производства собираются строить отнюдь не в Риге. Хотя именно столица дает то, что более-менее можно считать хайтеком, и что сосредоточено вокруг ЛУ, РТУ и НИИ Академии наук. Неужели же на 307 кв. км территории рижского самоуправления нельзя выделить хотя бы 1% перспективных зон развития? Но для этого нужна пресловутая политическая воля. А в последнее время она проявляется в каких угодно выплесках энергии, но — не созидательной.
Между тем, именно наш город в конце XIX – начале XX века был пионером высоких технологий. Русско-Балтийский электротехнический завод был создан в 1888 году, немцем Генрихом Детманом. Спустя 10 лет туда пришел бельгийский капитал и назвали дело Union. В 1904 перекупил германский AEG. На рижским оборудовании были запущены трамваи по всей России. Ну а еще спустя полтора десятилетия там уже был национальный флагман, ВЭФ.
Но тогда все же дело было в Империи, с закрытым рынком, и массой безземельного латышского крестьянства, готового работать – лишь бы уйти в город. С тех пор целеполагание местной рабочей силы серьезно видоизменилось. Потому куда более вероятно, что заводы грядущего возведут где-то в Юго-Восточной Азии. А тут будет — музей.
