Без инфляции в 2025 году не обошлось. Борьбой с инфляцией продуктовой розницы боролись весь год, собирали круглые столы, вызывали на ковер торговцев…
В итоге 38% респондентов указали, что "низкоценовая корзина" помогла сократить расходы на покупки, а 28% признали, что расходы не изменились.
Цены в прошлом месяце, по сравнению с прошлогодними, для потребителей увеличились на 3,8%, а на продукты и безалкогольные напитки – и вовсе на 5,2%.
Все рекорды подорожания побил кофе – рост на 34,1%, что переместило даже скромные пачечки в разряд эксклюзивных товаров подобно икре, которые теперь упаковывают в специальные сетчатые обертки с "охранной" блямбой. И это вдобавок к воротам, которые на выходе из торгового зала должен миновать клиент, приложив к сканеру штрих-код чека. Высокие технологии. Высокие отношения! А иными словами: посетителей супермаркетов априори подозревают в воровстве еды.
Главный экономист шведского банка в Латвии Лива Зоргенфрейя, радуется "зато цены на фрукты и сыр снижаются и цена на сахар так и вовсе ниже на 30%, чем годом ранее". А вот ее коллега из Банка Латвии Иева Опмане указывает, как на потребительской корзине отражается рост тарифов на электричество. К зиме доля возобновляемых источников – ветра и солнца – падает, в морозы востребованным становится даже почти что криминальный газ (разумеется, он у нас теперь исключительно из союзных государств), и оттого счетчик, хотя и демонополизированный, все равно накручивает. Тем более, что энергетическая составляющая укладывается и в производство той же пищевки.
Прогноз банкиров и экспертов на 2026 год – рост цен «всего» на 3% – выглядит уж слишком оптимистично. Не будем забывать, что народное хозяйство Латвии все-таки слишком маленькое, и к тому же открытое не только глобальным бурям, но даже и региональным сквознякам.
А когда появляется неожиданная возможность заработать, к примеру, на транзите белорусских минеральных удобрений, коим в декабре отменил санкции сам Дональд Трамп – то делается высокомерная личина, мол, "мы не такие". Хотя, быть может, это была бы единственная возможность поддержать еле-еле выживающий железнодорожный транспорт.
