В апреле Латвию потрясло известие: скандинавские инвесторы освобождаются от крупнейшего актива в нашей стране.
Ассоциация владельцев леса Sodra, своеобразный кооператив, объединяющий около 52 тысяч физлиц Шведского Королевства, выставила на продажу около 100 тысяч гектаров зеленых угодий Латвии, которые она же приобрела в 2018 году за 324 млн евро у своих земляков, компании Bergvik skog.
Всего — почти 2% территории нашей страны, или более трех площадей государственного города Рига.
Сразу же начались спекуляции — да денег для выкупа не хватит в целом по республике, да что эти новые члены НАТО сматываются в критический геополитический момент. На днях Комиссия Сейма по долгосрочному развитию разбиралась, что там у нас по лесам.
Что говорят основные направления
Как отметил глава комиссии Угис Митревицс (Национальное объединение), лесная отрасль с 2020 года не имела основополагающего документа. Теперь Министерство земледелия рассчитывает свои действия всерьез и надолго — до 2032 года, и, будем надеяться, хотя бы в среднесрочной перспективе ничего страшного не угрожает ни народному хозяйству Латвии, ни ей самой.
Цели этого сегмента экономики представил замдиректора Департамента стратегии и поддержки лесной отрасли Нормундс Струве:
-
Хозяйствование в латвийских лесах есть долгосрочное и международно признанное.
-
Продукция латвийской лесной отрасли конкурентоспособна, с высокой добавленной стоимостью и соответствует надобностям клиента.
-
Развитию лесной и связанных отраслей соответствует образовательный и научный потенциал и уровень навыков человеческих ресурсов.
В глобальном смысле Латвии повезло — ведь по планете шествуют перемены климата, уменьшение биоразнообразия, загрязнение среды, военные конфликты и их угрозы. Всех этих зол в нашей стране нет или почти нет, соответственно мы можем вписаться в конъюнктуру, в которой "возрастает спрос на основу возобновляемого ресурса и биоэкономики — древесину".
"Европейскому союзу нужно быть самодостаточным в обеспечении этого ресурса", — отмечено в документе Минземледелия.
Не везде рубят, где растет
Карта ЛР приятно радует обилием зеленых пятен. Однако несмотря на более чем 50% территории, покрытой лесом, хозяйствующие субъекты не могут использовать охраняемые земли, в которых введен либо полный запрет на вырубку, либо строгие ограничения.
"Хозяйственно ценными" леса являются тоже на разной стадии — возраста порубки они достигают спустя несколько десятилетий (ель принимает товарный вид через полвека!). К тому же в Латвии весьма распространены массивы, состоящие из белой ольхи, которая годится только на топливо, в лучшем случае на изготовление тары. Так или иначе, в Минземледелия смотрят на доступность ресурса с оптимизмом и полагают, что у нас наличествует "динамичная мозаика на уровне лесного пейзажа".
То есть вверху сосны корабельные, внизу подлесок, рядом аккуратная вырубка — и тут же поваленные бурей стволы. Это зовется теперь "биологическое разнообразие". Всего же в Латвии больше тех лесов, где есть только одно основное дерево — таковых около 26%, с пятью деревьями — только 11%.
Разнится лесная отрасль и по регионам — наибольший вес она имеет в Видземе (18% ВВП, или 21% вместе с сопутствующими деревообработкой и мебельной промышленностью), затем идут Курземе и Земгале (в обоих краях 11% и 13%), потом Латгале (8% только лесная отрасль), и наконец, Рига (3%).
Доходное дело
Эксперты опровергают распространенный стереотип о продукции лесорубов как примитивном сырьевом ресурсе.
Так, экономист Банка Латвии Агнесе Пуке подсчитала, что лесная отрасль по добавленной стоимости занимает 4–е место — идет после производства электроники, фармацевтики и стройматериалов и опережает выпуск электрооборудования, химтоваров и полиграфии. А также средний показатель народного хозяйства.
Норма прибыли в лесном хозяйстве Латвии уступает только электронной и фармацевтической индустрии.
Лес — возобновляемый ресурс, и, несмотря на широкое развитие механизированных лесоразработок, общий объем биомассы в отечественных чащах вырос за последние полвека примерно вдвое — с 350 млн до 700 млн кубометров. Рост леса обусловлен как целенаправленной политикой в cоветской Латвии после Второй мировой войны (посевы, затем посадки, мелиорация), так и зарастанием бывших земель сельскохозяйственного пользования в новейший период. Соответственно вдвое выросло поглощение двуокиси углерода.
"Есть мнение, что мы можем вообще не хозяйствовать, тем самым достигнем климатических целей", — откровенно заявил господин Струве. Тем не менее лесные власти все шире используют методы дистанционного мониторинга площадей. Фиксируются "естественно заросшие" земледельческие угодья, но это — ничего.
Древесина гниет — но это правильно
Между тем лесная перепись засвидетельствовала значительный рост мертвой древесины в лесах за 15 лет — с 17,8 до 19,7 кубометра на гектар, причем существенно больше стало именно мертвых взрослых деревьев толщиной ствола свыше 30 см.
Согласно новой концепции, это "экологические деревья", и их объем в Латвии составляет 11,7 млн куб. м. По своей методике Министерство земледелия умудрилось посчитать, какой же экономический эффект дают эти не вывезенные леса из страны — выяснилось, что 234 млн евро!
"Лесовладельцы в хозяйственных лесах провели значительные вложения в поддержание биологического разнообразия", — констатирует Минземледелия, руководимое Армандсом Краузе (Союз зеленых и крестьян). Более того, поваленные деревья настолько полезны, что под них тоже будут выписываться кредиты — словно живой лес. Господин Струве со своей стороны предложил, чтобы мертвая древесина в лесах была вывезена, а на этих местах были проведены продуктивные лесопосадки. Хотя никакой закон в нашей стране на это не указывает.
Лесной консультативный совет, который соберется 11 июня, дополнительно обсудит материалы, представленные Минземледелия. Было бы здорово, если бы с докладами там также выступили клещ и короед–типограф, но у них разгар сезона. Ну тогда было бы интересно послушать шведов — с чего бы это вдруг им разонравились наши леса.
