В Латвийской Национальной опере — премьера барочной оперы Георга Фридриха Генделя "Флавио. Король Лангобардов". Для молодого баритона Даниила Погорилеса (кстати, дипломант конкурса Operalia под руководством великого Пласидо Доминго), с которым побеседовал портал bb.lv, партия Лотарио — первая большая роль на сцене главного театра страны.
— Когда ты понял, что станешь певцом оперным?
— Это явно было в 14 лет, когда только мой голос сломался. Я поступил в музыкальную школу имени Мединя. Все эти зарубежные музыкальные литературы, нужно было очень много учить, слушать, сдавать экзамены… и как–то меня затянуло именно в классическую музыку. Я понял, что ну все, теперь пою только это. И все остальное как–то само собой отпало.
Закончилась школа Мединя, началась Музыкальная академия, а потом соответственно оперный хор. Когда я в него попал, я понял, что ага, это место мне нравится, театр хороший. Вся вот эта внутренняя кухня меня устраивает. То есть влюбился в Оперу со всеми ее недостатками и порой не совсем приятными моментами, стрессом. Но что–то в этом есть.
— А до этого что–то было? Ты тоже пел до 14 лет?
— Конечно. Как наши контратенора примерно, с мальчишеским голосом. Пел и Генделя, и Баха, и Нирвану, и Тома Джонса. Все что угодно пел тогда. Ребенком был — о, забавная мелодия, спел. Ну, я и в конкурсах участвовал.
— Возьмем самый последний конкурс — Operalia Пласидо Доминго…
— Вот не успел с ним тесно пообщаться, но я у него спросил только автограф и получил роспись в нотах той арии, которую я исполнил. Это была ария Дандини из "Золушки" Россини. А вскоре после этого уже закончил обучение в Музыкальной академии — бакалавр, магистр.
— Кто твои учителя?
— В шутку ответить или серьезно? Могу в шутку ответить, что мой лучший педагог — это мой диктофон. Я слушаю, я анализирую, учу что–то новое, пробую, экспериментирую. Потом все это идет под нож, я начинаю сначала. И так я по кругу хожу. Но официально моим педагогом был до выпуска из академии Кришьянис Норвелис.
И вот в 21–м году в оперный хор пришел. Конкурс Доминго — это был вообще первый выход на этой сцене соло. Потом у меня была роль Мазетто в "Дон Жуане" Моцарта. Потом роль чуть побольше — Белькоре в "Любовном напитке" Доницетти. Но это были вводы, а вот именно этот Гендель — это будет мой первый выход в совершенно новой постановке, которая здесь поставлена с нуля.
— Ты говоришь, что тебе подходят образы злодеев и ты мечтаешь исполнить роль следователя Скарпиа в "Тоске" Пуччинни…
— Дело в том, что мой персонаж, который я сейчас исполняю в Генделе, чем–то мне напоминает Скарпиа. Для любого баритона Скарпиа — это вершина карьеры. Но тут нужно годиков 25 подождать примерно, наверное. Мне сейчас 25.
— А, не скажи, потому что я помню Петериса Гравелиса, Самсона Изюмова в этой роли — они стали петь ее раньше…
— Ну, 15 лет, значит, подождать. Или десять? Ну, сейчас вообще все так ускоряется… Но это опасно, опасно. Скарпиа — это вообще другая категория ролей. Там нужен характер. Не, ну, его может спеть кто угодно, в принципе. Но если в нем не хватает какой–то внутренней злости и власти, то он просто не считывается, мне кажется.
— Многие наши певцы делают карьеру в Европе, а Гаранча вообще мир покорила. У тебя есть какие–то планы покорить Европу для начала?
— Есть, конечно, такие планы. Я ведь два года учился во Флоренции, я успел попеть там, был концерт в театре в Венеции, театр La Fenice, серьезная площадка. Ездил по разным итальянским театрам.
Но я вернулся сюда. Мне хочется подарить немного себя латвийской публике. Насколько это возможно сейчас, пока я молодой, пока у меня есть эта вот страсть, попробовать новые роли. Каждая роль, чтобы была как новая ступенька вперед. И, конечно, пробовать через конкурсы, через какие–то агентства искать, как высоко я смогу попасть.
— У тебя такой голос! И не только на сцене, но и в жизни. Когда ты на улице говоришь, кто–то оглядывается?
— Оглядываются, да. Часто, особенно в помещениях, когда мне нужно говорить тихо, а это не удается никогда. Я шепчу, и то меня слышно, к сожалению. Есть такая проблема. Проблема, потому что люди оборачиваются, смотрят, не понимают, что происходит, а я просто разговариваю.
— Если не секрет… Многие тебя знали еще по юношеским концертам как Даниила Кузьмина, а сейчас ты Даниил Погорилес.
— Скажу так, приведу такую политкорректную версию, что, собственно, и правда. Я изучал родословную своей семьи и совершенно случайно узнал, что моя бабушка родилась под этой фамилией. И эта фамилия тянется, тянется, тянется в Австро–Венгрию, сейчас это Западная Украина, в глубь девятнадцатого века. И мне показалась интересна эта фамилия и как сценическое имя. Потому что Кузьминых много, а Погорилес один.
— А куда ты исчез из социальных сетей?
— Но я есть в мессенджере. А в фейсбуке нет, потому что какой–то был момент такой, стрессовый. Я не знаю, я как–то немножко потерялся и много очень в социальных сетях сидел. И тем более перед началом этих репетиций мне захотелось немножко остраниться от таких социальных сетей. И инстаграм удалил также. Сфокусировался полностью на работе. Как долго я продержусь, не знаю, пока мне очень хорошо.
КОНТЕКСТ
Нынешняя постановка оперы Генделя пойдет в режиссуре известного контратенора Макса Эммануэля Ценчича, который поставил эту оперу в 2023–м в германском Байройте. "В этой опере Генделя очень много юмора, но черного", — сказал режиссер. Это в довесок к тому, что детям до четырнадцати лет данное творении великого немецкого композитора не рекомендуется…
"Я целый месяц сейчас работаю над этой постановкой и могу сказать, что работы много — и налицо уже легкая депрессия", — говорит музыкальный директор постановки дирижер Андрис Вейсманис.
Макс Эммануэль Ценчич создает постановку совместно с художником–декоратором Хельмутом Штирмером, художником по костюмам Коринн Грамостин и художником по свету Роменом де Лагардом. Партии исполнят два самых выдающихся контратенора в мире на сегодняшний день — сам режиссер Макс Эммануэль Сенчич (Гвидо) и Реми Бресс–Фейе (Флавио).
Итак, король лангобардов Флавио возжелал дочь своего советника Теодату. Его страсть запускает цепочку событий, в котором переплетаются любовь и политические интриги, трагедия и комедия. "Флавио" основан на реальных событиях, произошедших в XVII веке.
Тут еще и дело лорда Болингброка: он был осужден за убийство, но позднее был оправдан королем Карлом II. Его сын — также лорд Болингброк — стал политический соперником премьер–министра и лидером движения в поддержку католической монархии Стюартов. Гендель, который сам был на стороне протестантов, создал "Флавио" как политическую сатиру. Это если коротко, а сама опера в трех актах.
