Переругавшись в пух и прах, латвийские политики все же нашли в себе силы пойти на компромисс. С подачи президента Эдгара Ринкевича принятие законопроекта о денонсации Стамбульской конвенции передано следующему Сейму.
Дали задний ход
Глядя на то, с каким самозабвением политические противники лупили друга друга аргументами и клеймили презрением и позором, казалось, что нынешнему правительству осталось немного времени. Но нет, заглянув в пропасть, партии испугались и дали задний ход.
Кто именно придумал такой элегантный выход из ситуации, трудно сказать, но когда Ринкевич передавал спорный законопроект на повторное рассмотрение в парламент, он первым публично подобное предложение и озвучил – отложить рассмотрение на год, до Сейма нового созыва.
Мудро, ничего не скажешь. Возможно, однако, что президенту эту идею подкинул кто-то другой. Возможно, он консультировался с какими-то политиками. Но в любом случае, за эту соломинку все радостно ухватились. Она позволяет более или менее участникам конфликта сохранить лицо, не разваливая правительства, что сейчас никому особо не выгодно.
Раскачали и убежали
Забавно, что в голосовании в Сейме за перенос рассмотрения денонсации не участвовали «зеленые крестьяне», те самые, которые по сути весь сыр-бор и затеяли. Раскачали лодку до того состояния, что на борт уже стала поступать вода, а потом взяли и соскочили.
Впрочем, скорее всего они довольны, что дело отложили в долгий ящик. Вряд ли их сильно обрадовали те тысячи протестующих, что пришли к Сейму и на Домскую площадь. Таких массовых проявлений народного гнева в Латвии не видели давно. И этот гнев падал в основном на их «зеленые» и «крестьянские» головы.
С остальных-то что взять – оппозиция, она и есть оппозиция. Не говоря уже о том, что «зеленые крестьяне» два года назад радостно проголосовали за конвенцию. Никто этого не забыл, как оказалось.
Конечно, «зеленые крестьяне» и прочие партии, решившие набирать очки на денонсации, могут утешать себя тем, что, дескать, их избиратель все понимает и одобряет, просто не столь пассионарен. Возможно, и так, но что-то эта пассивность противников Стамбульской конвенции сильно напоминает равнодушие. Вышедших на улицы «денонсантов» оказалось невероятно мало, с десяток человек. Намек на то, что и на следующих выборах в парламент сторонников у «зеленых крестьян» и прочих «антистамбульцев» тоже будет маловато. Впрочем, подождем следующих рейтингов партий, интересно будет на них посмотреть после всей этой заварухи.
Провокации на границе
Пока в Латвии ломали копья вокруг домашнего насилья и гендерных вопросов, немного южнее развиваются не менее драматические события. Предупреждения Литвы в адрес Минска не возымели реакции, и Вильнюс на месяц закрыл границу с беспокойным соседом, решившим продолжить гибридные атаки с помощью запуска воздушных зондов с якобы контрабандой.
Всем понятно, что где месяц – там и год. Убытки при этом несут обе стороны - и Литва и Белоруссия. Минск к тому же ввел ответные санкции - запретил въезд грузовиков из ЕС.
Кое-где прозвучала информация о том, что закрыв границу, Литва может потерять миллиард евро в год. Но в данном случае подсчитывать финансовые убытки не имеет смысла – речь ведь идет о жизнях авиапассажиров, которым угрожала реальная опасность. Конечно, закрытие шлагбаумов воздушные шары не остановит, но не отвечать Вильнюс на такой вызов не мог, и ответ должен был быть жестким.
Интересно, что после закрытия границы запуск шаров сильно ослаб. Надолго ли? Возможно, что нет. Очевидно, что Минск взял паузу на размышления – продолжать провокации или попытаться разрешить конфликт иным способом. Посмотрим.
Повторение истории?
Подобной напряженности на границе между двумя лагерями не было давно, со времен, предшествовавших Второй мировой войне. Тогда жанр провокаций на границе был излюбленным занятием руководства разных государств. В послевоенное же время СССР не проверял границы капстран на прочность. Советская страна в этом плане вела себя солидно, хотя грешила тем, что время от времени по ошибке сбивала гражданские авиалайнеры. Запад тоже не покушался на советские границы. Все прекрасно понимали, к чему могут такие попытки привести.
Значит ли растущая напряженность на рубежах, что наш ждет война? Вовсе не обязательно, исторические параллели на практике не работают. Это вам любой историк скажет. Сейчас ситуация похожа на ту, что сложилась перед большой войной, но лишь частично. Непохожего гораздо больше.
После закрытия Литвой границы с Белоруссией, у последней осталось лишь три окна (форточки) на Запада – три погранично-контрольных пункта. Два с Польшей и один с Латвией. Соответственно, грузовые потоки, а также оставшиеся людские пойдут через них. Возможно даже, что наша страна на этом сможет что-то заработать, если, конечно, и латвийские власти не решат закрыть свой последний ПКП на границе с Белоруссией в Патарниеки. До этого, как мы понимаем, не так уж и далеко.
Поляки показали пример
Тем временем, опять удивила Польша. Решительные поляки объявили, что сами будут строить свою собственную «стену против дронов». С такой инициативой ранее выступили власти ЕС, но по своему обыкновению Европейский Союз до сих пор не может договориться о конкретных мерах по реализации этой задумки.
Латвия же скорее всего будет ждать общеевропейского решения, ибо своих сил недостаточно. В этой связи вспоминается, как поляки за считанные месяцы построили стену на границе, которая не чета латвийской – гораздо более высокая и прочная. В Латвии, впрочем, полностью строительство этого объекта не завершено, хотя началось несколько лет назад. Нерешительность и бюрократия губят у нас любые начинания.
Медленность латвийских властей просто поражает. Например, после того, как работа Рижского аэропорта была парализована из-за появления подозрительных дронов, прошло много недель, прежде чем полиции разрешили вредные дроны сбивать. Сам факт того, что у полиции таких полномочий не было - удивителен, но еще более поразительно то, что решение такого важнейшего вопроса занимает у нас столь много времени.
Потом, конечно, выяснилось, что сбивать дроны нечем, а потом все узнают, что никто этого и делать-то не умеет, ну и так далее. В общем, кантора пишет.
