Рабочий класс давно перестал быть фигурантом газетных публикаций. Даже если речь идет о реальной экономике, то, как правило, слово дается директорам, экспертам. Но не тем, кто физически создает эту самую добавленную стоимость.
Портал bb.lv решил обратиться к представителю производственной элиты — кораблестроителю Павлу Куренбину (1972). Правда, в нашей стране он только тратит свою получку, а зарабатывает ее — за границей. Как это получилось?
"В Латвии я бываю редко"
Господин Куренбин приехал в родную страну в мае, когда закончил очередной проект.
— Даже отпуск я провожу теперь тут редко, потому что есть возможность делать это в других местах. И я с удовольствием это делаю. Но у меня здесь мама, сестра — приезжаю их навестить. Постоянно снимаю квартиру, но появляюсь тут на 2–3 месяца в году. К сожалению, или к радости — не знаю.
Свой путь в профессию Павел начал в далекие уже советские времена в Лиепайской мореходке, в 22–м и 39–м профессионально–технических училищах. Наряду с морскими навыками получил квалификацию слесаря–судоремонтника, сварщика. Был призван в Вооруженные силы — служил в авиации, а когда Латвия стала независимой, три с половиной года отдал нашим силовым структурам.
— Потом — заработок, фирмы, бизнес. Больше — торговля. Времена были — девяностые годы, там и криминал, чего только не было. Варились в этом котле… Ну вот и решил я уйти в море: сначала матросом, потом мотористом. Сначала работал на танкере Латвийского пароходства, Latvian Shipping Company — это был 1995 год. Отходил там 10 лет, потом перешел в другую фирму, Anglo–Eastern. Работал на хэви–лифтах, судах, перевозящих крупногабаритные конструкции, или другие суда. Моя специальность была — пампман, я отвечал как раз за их погрузку на корабль.
Рейсы длились долго — порой по 4–5 месяцев.
— В какой–то момент понял, что в море ходить уже тяжело, — признает Павел. — Тропики действуют на человека не очень хорошо. Работали–то мы в основном в Индийском океане, Персидском заливе. Жара — пятьдесят градусов!
И я ушел с флота, отработав там 24 года. Мне говорили: куда, как это возможно? Работы нет, 600 евро! Но я устроился на работу довольно быстро. По латвийским меркам даже неплохо, но, поработав год, понял, что на эти деньги жить нереально.
"Я работал в Германии, Норвегии, Китае"
Тут и пригодились Павлу умения, полученные в латвийских ПТУ. Профессиональные рабочие всегда востребованы на мировых верфях:
— В основном я занимаюсь трубами. Установкой трубопроводов. Есть такая специальность — монтажник, она очень широкого профиля. В принципе, мы — многозадачные люди. Чем больше ты умеешь, тем дороже ты стоишь. Идет такая торговля, можно сказать, узаконенная. Мы принимаем в ней участие, потому что можем повышать свои ставки. Как правило, у нас есть вайзер — человек, который осуществляет коммуникацию, потому что языки не всем даны. Он же ставит задачу.
— Вы являетесь контрактным работником, или — оказываете услуги?
— Тут хитрая система. Мы часто меняем работодателей. Когда проекты заканчиваются, ищем — либо сами, или нам предлагают. Как правило, у нас работает "сарафанное радио". Мы постоянно в поиске личной жизни.
— Как с налогами?
–По–разному. Сейчас я работаю на компанию, которая платит за меня налоги, причем в Латвии. Есть фирмы, которые нанимают людей и хотят, чтобы те были самозанятыми. Сейчас с налогами уже все довольно жестко, и того "гастарбайтерства" уже нет. Конечно, есть какие–то способы ухода, но нас это не особо волнует.
— В моем возрасте уже нужно думать о пенсии, но заглядывать на Manapensija.lv мне страшно, — улыбается Павел. — За четверть века на флоте налогов как таковых не платили. Так что я должен рассчитывать только на себя. К тому же я перенес довольно тяжелое заболевание, после которого долго восстанавливался.
50 часов в неделю
Таков трудовой график Павла на верфи, причем он еще оговаривается: "Я не слишком давлю на часы. Я даже иногда работаю меньше, во Франции работодатель вообще не может заставить — только мягко настаивать. Там борются за короткий рабочий день".
— Меня это устраивает. Суббота–воскресенье — выходные. К тому же — тепло, океан, все это расслабляет. Хорошо себя чувствуешь! Но есть те, кто даже до 70 часов в неделю работает. Я сочувствую этим людям.
Как правило, работа монтажников судовых трубопроводов и запорной арматуры проходит в закрытых пространствах. Но бывает — и на открытых, продуваемых всеми ветрами, палубах.
— Корабли строятся блоками. Начинают с киля, а затем судно составляется из разных частей. Оно растет!
Связующими венами и артериями корабля и являются трубопроводы, по которым предназначено течь топливу, маслу, воде морской и пресной, отработанным газам, воздуху.
"Работа — тяжелая", — признает Павел.
— Франция — кажется, юг, но порой бывает очень неприятная погода. Река Луара, около устья которой находится моя верфь, впадает в Бискайский залив, сам по себе неласковый. Ветра, сырость, дожди — постоянно. Мокрый там ходишь все время. Работа довольно травматичная, но это уже человеческий фактор. Током бьет частенько людей. Рубцы и шрамы у меня есть.
Одного из коллег Куренбина на крупной европейской верфи накрыло неправильно закрепленным грузом: "Травмы были тяжелые, сломан позвоночник, восстанавливался полтора года. Работодатель пытался откреститься. Страховки оказались липовыми. Но нашли рычаги давления, и им пришлось оплачивать. Так что человек выздоровел и снова работает".
Как правило, латвийские рабочие, которые едут трудиться за рубеж, ограничиваются местной картой EVAK. "Это — первая помощь. Объем, конечно, зависит от страны: Франция на это не очень идет, в Германии же солидно, я сам лежал там в больнице, и весь объем мне латвийская карта покрыла".
— А коронавирус как прошли?
— Ковидом мы болели по 3–4 раза. У каждого по–разному проходило. Прививки делать приходилось, без них до работы не допускали. Но я к ним отношусь нормально, еще со флота, когда нам всякие инъекции делали.
Рабочий язык — русский
На верфях очень много представителей бывшего СССР — украинцы, белорусы, россияне, азербайджанцы, казахи. Много литовцев.
"Литовские фирмы — самые распространенные", — говорит Павел. Как отмечает наш собеседник, юридические лица из соседней республики наиболее активны в трудоустройстве персонала верфей, имеются их представительства и в Риге.
— Нашим я удивляюсь: почему они не работают в этой сфере? У нас есть всего парочка фирм, и люди утекают в Литву. Вообще, здесь это можно было бы очень серьезно развивать.
Крупнейшие верфи Европы находятся во французском Сен–Назере, где строятся гигантские корабли — к примеру, известные десантные вертолетоносцы типа Mistral.
— В городе каждый третий точно говорит по–русски. На нас ложится основная часть работы. А каждая третья машина с литовскими номерами.
Помимо судостроения, во французском индустриальном центре расположены цеха авиационной промышленности — концерн Airbus. Социальная структура общества определяет настроения:
— Когда в Париже беспорядки, у нас все эти баррикады были только номинально. Бомжи у магазинов… Рабочему классу такого не надо, — усмехается Павел.
"Мы не платим за переезд и размещение"
Образом жизни Куренбина во Франции стали прогулки на велосипеде, пляж, фотографирование. Снимает своих коллег по работе, средневековые замки и улочки, пейзажи.
— Квартирный вопрос как решаете?
— По–разному, зависит от работодателя. Бывает, живешь в шикарных апартаментах. Но там очень много людей, и потому кому–то приходится жить и в бытовках. Некоторые компании стараются, не могу их обвинять. Наша особенность — мы не платим за переезд и размещение.
— А питание, рабочая столовая?
— Есть, но, как правило, это все же за деньги. Европа — это не Советский Союз.
Плавучий город на газе
Масштабы судостроения в современном ЕС поражают. Только что Куренбин с коллегами завершил круизный корабль Utopia of the Seas. Его киль был заложен 1 июля 2022 года — и вот менее чем за два года гигантский плавучий отель уже готов. Лайнер водоизмещением 60 000 тонн имеет 20 палуб, экипаж в 2400 человек, а на борту будут находиться около 7000 пассажиров, самая роскошная каюта имеет площадь 142 кв. м. Главное инновационное решение — этот корабль приводится в действие сжиженным природным газом. Ожидается, что корабль будет специализироваться по экзотическим круизам. У него два порта приписки — Нассау (Багамские острова) и Шанхай.
— Он только что вышел на ходовые испытания, — рассказывает Павел. — Грандиозный, огромный. Я приехал, киль у него уже был — и два года проработал там. Последняя задача — так называемые ремарки, устранение недостатков и проблем. Работа довольно емкая, сложная — но за это неплохо платят. Слышал, что сейчас французские верфи получили более полусотни заказов на подобные лайнеры. Сейчас Франция начала активно строить и военные корабли — авианосцы будут закладываться. Не то чтобы готовятся к войне — но пора менять, там много устаревшего. Я и сам работал на военных заказах.
Между тем профессиональный моряк и судостроитель довольно скептически относится к современным проектам. "Это как машины–пятилетки. Раньше автомобили делали на века! А сейчас — отработала, и — в хлам".
— Это касается всего, и материалов в том числе. Я на флоте уже тридцать лет, видел суда разных лет постройки, различных верфей. Сейчас — скорее "тяп–ляп". Они, конечно, шикарные, инновационные. Может, конечно, это и правильно. Деньги свои зарабатывают, а потом, как я видел в Индии — суда идут на слом.
Несмотря на все непростые рабочие моменты, Павел доволен сделанным выбором:
— Я это люблю, это мне интересно, есть возможность отдыха. Рядом — великолепный город Нант. Можно поехать в Париж на выходные, это три с половиной часа на поезде.
— Ну а как впечатления от Латвии после пребывания за границей?
— С одной стороны, я люблю Ригу. Я фотограф, и это занимает большую часть моей свободной жизни. Но я удручен, честно говоря. Такое впечатление, что людям не дают шанса. Работа вроде бы есть какая–то…
Потому поток трудовой миграции на Запад не остановить:
— Ко мне приезжали люди, которые занимались чем угодно: повара, которые вообще не подготовлены. Кто–то старается, но у многих не получается. Многие мужчины не готовы покидать свой дом. Да, это сложно, тяжело. Люди начинают выпивать. Хотя средний контракт длится всего 6–8 недель, там идет ротация. Не понимаю, зачем некоторые приезжают. Такое время! Хотя и в Советском Союзе многие ездили зарабатывать на "севера".
— Спасибо за беседу — и желаем новых кораблей!
Фото из архива П. Куренбина.
