«Миша ты затусовался с варварами»: Козыреву не простили сотрудничества с Сурковым 0

Михаил Козырев выпустил вторую серию документального проекта "НЕМОЙ рок-н-ролл": "Сурковщина. Рок вокруг Кремля". Главным героем выпуска, как легко понять, стал Владислав Сурков. Вот как на него отреагировала российская либеральная общественность

Сергей Пархоменко:

От честно, добросовестно и безжалостно сделанного фильма Михаила Козырева о том, как массовый убийца Сурков превратил весь этот “русский рок” в бордель с дешевыми шлюхами и собрал служить туда – ну, в смысле, на селигерские сборища ликующей гопоты – всех звезд вольнолюбивой отечественной рок-сцены, осталось ощущение простое: гадливое. Как будто случайно подсмотрел за отправлением какого-то неопрятного физиологического акта.

И аналогии все с одними и теми же оттенками и запахами – фекальные. Один классик отечественного рока описывает принципиальную позицию коллег по цеху, улыбаясь снисходительно и, пожалуй, даже одобрительно: “Мы делать ничего не будем, но вы только дайте нам много денег…” Дескать, понятное, простительное желание. Про другую звезду уважительно сообщают, с пониманием и сочувствием объсняя причины ее появления в позорном месте, по позорному поводу, рука об руку с позорными людьми: “Ей пообещали очень большой гонорар, но не сказали, за что он…” Дескать, уважительная причина.

И больше – ничего. То есть вообще ничего в мотивациях этих людей нет. Одна сторона – собранная из самодовольных ничтожеств, – фанатично верит в абсолютную ценность и абсолютную власть денег. Другая сторона – собранная из таких же глистов – самозабвенно и самоупоенно этих денег хочет, каждым словом и жестом подтверждая истинность веры первых. “Игра была равна…”

Я вот всю жизнь одергиваю своих читателей и комментаторов, которые любой поступок и любое движение готовы объяснять всякой пошлятиной, типа “ему же хочется хорошо кушать” и “он так себе на хлебушек с маслицем добывает”. Бескоречно всем объясняю: нет, деньги решают не всё и не всегда, бывают люди с другими мотивами, с другими ценностями, даже с другими слабостями, не все объясняется жадностью до хрустящих бумажек.

А потом смотришь вот это кино и видишь: ну, бывают целые миры, целые вселенные совсем рядом, живущие прямо на глазах, на расстоянии вытянутой руки, где кроме этой истошной жадности нет ничего. Прикрывают это каким-то блеянием, кое-как какие-то случайные слова подбирают, оправдываясь, а на самом деле никаких других желаний, никаких ограничений, никаких идей, никаких надежд, никаких мыслей, ничего не жалко, никогда не стыдно, нигде не гадко. Только дайте нам еще денег.

Хочется спросить у этих героев и этих кумиров: ну что, досыта хоть нажрались? Или еще хотите?

Станислав Белковский:

Всегда можно (ещё раз) удостовериться, что именно религия денег / культ мамоны – настоящее главное вероучение постсоветских элит.

И проверить, как это работает на практике. Да, разумеется: эта элита верит в абсолютную власть и абсолютную ценность денег. Страной РФ правят жрецы культа мамоны.

И отдельно прав старик Трамп, 45й и 47й президент США: при нефти по $40 за баррель г-н Путин воевать бы не стал. В такой системе принимать радикально-масштабные решения имеет право только тот, у кого достаточного для этого денег.

Анна Берсенева:

Социальная группа "продажные ничтожества".

Виктор Шендерович:

Никогда не был очарован отечественным роком, что избавило меня от знания многих подробностей, но вот – посмотрел в приближении на весь этот чайф с алисой... Господи боже мой, какая рвотная масса. И да простят меня лучшие из тех, кто пел на селигерах и встречался с милым начальством, но – что вам было непонятно про них в нулевые? Как надо было зажмуриться, чтобы не разглядеть ада? Эх. Спасибо, Миша, освежил в памяти начало катастрофы.

Вадим Демидов:

Проблема в том, что НАШЕ было монополистом рок-вещания. Оно создало стандарт, создало шаблон, которому следовало огромное число провинциальных рокеров, – для которых русский рок был едва ли не единственной возможностью социального лифта. И так штамповались какие-то, прости господи, Анимации.[...]

Если представить самовыражение как полноводную реку, то у групп 80-х была свобода, как плыть по этой реке – можно кролем, можно на спине, можно даже камнем на дно. В нулевых было ощущение, что реку спрятали в узкую трубу, и группам, желающим славы, нужно было свернуться в трубочку, чтобы угодить формату НАШЕГО. То есть оказаться между Зверями и Пилотом.[...]

Можно вспомнить, с чем в эфире НАШЕГО сражался Юрий Шевчук, помните, да? С попсой, – "розовой пастью голодного пса", таков был уровень рефлексии этой станции. И никто не тронул тогда Шевчука за рукав, Юлианыч, ты, уверен, что верно выбрал мишень? Думаю, что этот усредненный рок неоварваров был ничем не лучше тогдашней русскоязычной поп-музыки. Он рядился в одежды подлинности, аутентичности, искренности, – хотя в нем не было ни первого, ни второго, ни третьего.

Как мы знаем, кризисы начинаются не с того, что варвары разрушили культуру, а с того, что элита опускается до уровня варваров. Интеллектуалы стали жертвами усредненности. И Дмитрий Быков в "Не моем рок-н-ролле" абсолютно верно акцентирует на том, что НАШЕ радио – это был анти-интеллигентский, анти-интеллектуальный рок. То, что там иногда крутили БГ, мало что решало, – на фоне варваров он был мало заметен. А если и заметен, то, наверное, как фрик. А кого выбирают варвары своим лидером? Варвара, у которого в руках максимальная сила. Они уважают силу. В этом все дело, Миша. Ты просто тогда затусовался с варварами.

Станислав Кучер:

Ответ на вопрос, который Миша задает в финале – "Можно ли было в обаятельной улыбке интеллектуала-Суркова распознать приближающийся русский фашизм?" – конкретно мне очевиден. Не распознать мог тот, кто даже не пытался увидеть там что-то помимо благ, которые дает акт близости с властью.

В частности, поэтому, когда в 2007-09-м годах Сурков 3 раза делал мне предложения, "от которых нельзя отказаться", я отказывался. После последнего будущий министр культуры, протеже Суркова, позвонил мне и мрачно констатировал: "Таким людям трижды не отказывают". Это я не к тому, какой я принципиальный (цена этой принципиальности – отсутствие сбережений и просьбы о донатах в моих нынешних стримах). Просто, как выразился мой гениальный тезка Ежи Лец, "Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят еще уздечка и кнут". И люди, кому Слава делал разные предложения, ровно на эти две категории и разделились: на тех, кто эти причиндалы был готов хотя бы примерить, и тех, кто готов не был.

Журналистам и политическим активистам в этом плане было, конечно, проще – благодаря особенностям ремесла, тут сразу ясно, что, договариваясь о чем-то с режимом, ты становился его марионеткой и заложником. Мастерам культуры типа Серебренникова, Табакова или Миронова казалось, что их игра тоньше, что это они используют власть ради большого искусства, а не наоборот. Помню, в эфире программы "Художник и власть" спутникового канала "Совершенно секретно", я спросил Александра Калягина, не жалеет ли он, что поддержал "Единую Россию", и он, глубоко вздохнув, ответил: "А театр? А мой театр?" Игра была тоньше, но выбор оставался тем же: с причиндалами в виде уздечки и кнута, или без.

Наталия Геворкян:

Сурков отлично покупал звезд, без всякого пытался – тех, кто продавался. То есть очень-очень многих, и не только рок-н-рола. Он понял, что они продаются – за бабло, за близость к власти, за возможность по-свойски неформально потрындеть с президентами. У меня вопрос: Сурков виноват в том, что он так хорошо их считал? Или все же и те, кто отлично попадался в расставленные им ловушки: тут нажмем на тщеславие, тут на необходимость записываться и выступать, тут пообещаем очень высокий гнонорар и проч. незамысловатое.

В части работы с "творческой интеллигенцией" (я сейчас только об этом) Сурков одержал легкую победу. Продажные продались, непродажные такими и остались. Вина и ответственность как минимум делится на всех. И не ложится на одного Суркова, который, да, не дурак и точно понимал чужие слабости.

И нет, распознать в моменте мало у кого получается. Особенно если вообще не читать независимую прессу, которая была настроена к Суркову и его проектам критически, мягко говоря, с незапамятных времен.

Оксана Паскаль:

Наверное уже и неудобно вспоминать, что были времена, когда глава пиар-службы нашего банка Славочка Сурков казался просто умницей душкой и восходящей звездой – о нем говорили с придыханием – ах, молодой гений, он был ужасно милым, никогда не зазнавался, всегда был готов рассмеяться – судя по всему, он и сейчас такой же, если смотреть в отдалении. По дурости лет, глядя как стремительно шла в гору его карьера, я всегда думала, ого, вот это Слава дает, "наш слоняра"! Да у меня до сих пор не укладывается в голове, что все эти жуткие проекты типа гитлерюгенда зчркнт "Наших", рок на службе Кремля и прочие прости господи новороссии – дело рук и мозга этого милейшего улыбчивого глазастого парня. В общем, смотрите, братцы. Очень любопытный проект у Миши выходит: режим и сопротивление ему через призму рока.