«Сидел в одной камере с убийцей…» Латвийский велогонщик рассказал, что произошло в итальянской тюрьме 0 1074

Эта поездка в Италию навсегда останется у него в памяти. Только спустя три недели после возвращения в Латвию он решился откровенно рассказать свою историю. О том, что находится в розыске, Роман узнал в конце прошлого лета. Тогда неожиданно всплыла старая, десятилетней давности, история — о неуплате алиментов дочери от первого брака. Сейчас ей уже 28 лет. Вайнштейн связался с итальянскими властями и сообщил, что планирует весной поехать в Италию к сыну на его десятилетие. Стороны договорились, что тогда он и решит этот вопрос.

«Но, по сути, они только этого и ждали, чтобы я прилетел. Грубо говоря, меня просто подставили», — считает он.

«Всё произошло как в кино. Меня заковали в наручники, забрали документы, банковские карты, телефон и отвезли в участок. Там у меня взяли отпечатки пальцев, сфотографировали в анфас и в профиль — как закоренелого преступника — и разрешили позвонить адвокату», — вспоминает Вайнштейн события 7 марта в Бергамо.

«Особо со мной не церемонились — сразу посадили в камеру. Самое ужасное, что в тот момент в тюрьме Бергамо находилось в два раза больше людей, чем положено. Всё было переполнено! Поскольку была пятница вечер, и я был последним, кого привезли, меня поместили к самым опасным заключённым — это было последнее свободное место. В камере сидел человек с пожизненным сроком, другой отбывал восемь лет за убийство, были и наркоторговцы. К новеньким, как это обычно бывает, не относятся дружелюбно. Не избили, но и с распростёртыми объятиями не встречали. Сначала мои сокамерники не знали, кто я такой, но на следующее утро уже весь тюремный корпус знал. Новости о моём аресте были в газетах, на порталах и по телевидению», — вспоминает бывший спортсмен.

Проведённые в тюрьме 41 день оказались крайне тяжёлыми и давящими.

«Кроме того, в камере было трое мусульман, у которых как раз был Рамадан — они молились день и ночь. Это было тяжело выдержать. Хотя кормили нас хорошо — в Италии на это жаловаться не приходится», — признаёт Вайнштейн.

Через чуть больше месяца его освободили, и оставшееся время в Италии он провёл у своего сына Томаса, на день рождения которого так и не попал, и у его мамы Алисии.