Слиться с местностью: как спецназ ВСУ обыгрывает северокорейцев в ближнем бою 0

Двое военных из 8-го полка Сил специальных операций ВСУ с позывными "Грек" и "Барсук" рассказали в интервью проекту Радио Свобода Донбасс Реалии, как происходила операция по захвату северокорейца. Они также объяснили, почему раньше ВСУ не удавалось взять в плен бойцов из КНДР.

О том, что Северная Корея отправила своих военных воевать против Украины на стороне России, стало известно еще в октябре прошлого года, несмотря на то, что власти КНДР это официально отрицали. В ноябре ВСУ сообщили о первом бое с подразделением из КНДР в Курской области. Там военных КНДР использовали в качестве штурмовиков, где ВСУ удалось захватить несколько районов.

Украинские спецназовцы в Курской области говорят, что перед ними уже почти месяц стояла задача захватить в плен солдат из КНДР. Но до сих пор этого сделать не удавалось.

"Барсук": Эту задачу поставило нам командование уже месяц как. Мы уже пытались это сделать. У первой тактической группы была попытка: они взяли в плен, но, к сожалению, он был тяжело ранен и его не удалось довезти. У второй тактической группы, участвовавшей в этой операции, также получилось это сделать, но пленник совершил самоубийство. И только третья наша попытка, скажем так, увенчалась успехом.

Мы в течение определенного периода наблюдали за ними. Мы знали, что они находятся в этом районе. Я так понимаю, они готовились, скорее всего, к штурмовым действиям. И мы просто их немного опередили, взяли нахрапом.

"Грек": Нам была поставлена задача в сторону леса, якобы там скапливается противник. Они вообще так и делают: скапливаются для штурма. Мы выдвинулись к ним, дошли до точки, откуда они должны были выдвигаться. Очень большую роль сыграло то, что на нас были маскхалаты. Мы практически сливались с местностью, когда зашли в лес, и они нас не увидели.

Мы немного прошли по лесу, и состоялся контакт (бой – ред.). Противник, скорее всего, этого не ожидал, потому что не думал, что в его сторону будут выдвинуты какие-то силы.

Бой не продолжался долго, поскольку они были дезориентированы, они понесли потери и отступили. Мы сделали еще несколько шагов и увидели, что лежит военнослужащий КНДР, раненый. Видимо, пока противник был дезориентирован, они начали выдвигаться назад, отходить и одного из своих (северокорейцев) бросили.

Но они (военные РФ – ред.) наверняка догадались, что мы хотим забрать их бойца, и поэтому начался массированный артобстрел. Причем они стреляли очень близко и очень точно – видимо, они до последнего не хотели, чтобы мы его забрали оттуда. Также был задействован один FPV-дрон, кажется. Он тоже по нам не попал.

Когда мы просто их оттеснили (группу солдат КНДР – ред.) они уже знали, что не смогут за ним (раненым) вернуться. И поэтому, я так понимаю, российская сторона очень сильно хотела от него избавиться. В том районе, где мы работали, никогда не работала артиллерия, да еще и так плотно. Но они увидели, что мы пытаемся его (пленного) эвакуировать, и подкатили туда все возможные средства. На нашем пути уже к точке эксфильтрации они сопровождали нас артиллерией постоянно. Когда мы забазировались на точке и ожидали транспортное средство для эвакуации, они туда постоянно били, не давали нам покоя.

Спецназовцы рассказали, что у северокорейских военных в Курской области есть установка не сдаваться в плен: по их данным, это грозит большими проблемами их семьям, которые остались на родине. Поэтому при прошлых попытках взять их в плен северокорейские военные просто подрывали себя. Но в этот раз военные ВСУ уже знали об этом и старались действовать максимально быстро: они разоружили пленного и отобрали у него все гранаты.

"Грек": Мы очень осторожно и быстро подошли к нему, окружили. Он даже не мог сразу сориентироваться, не понял, что происходит – во время боя бывает такое, что у людей начинается паника, хаос. Может быть, у него был даже болевой шок от ранения. Еще он был очень молод. Мы его разоружили, отобрали у него средства, потому что они обычно себя подрывают гранатами. Находившиеся с нами собратья контролировали каждое его движение – держали его на прицеле, чтобы он не повредил группе. Но все произошло спокойно.

Он был ранен в ногу. Я оказал ему помощь, замотал ему рану. На точке эксфильтрации сделали ему обезболивающий укол: об этом были предупреждены принимавшие его медики. У него была очень сильная боль, и он очень просил пить. Я не знаю, сколько он находился в лесах, вообще он очень хотел пить и есть. Из документов у него был российский военный билет – без фотографии. Так обычно и бывает.

"Барсук": Мы уловками сделали так, чтобы он себя не взорвал. Он просто не успел. Он не мог понять, что происходит, был немного озадачен. Мы его разоружили, выбросили все возможные средства, гранаты. Обычно они ими и пользуются – это у них как крайнее средство. Но мы успели это сделать. Просто подошли вовремя, отняли у него все, что у него было. В то же время мы старались сделать все для того, чтобы он себя чувствовал нормально, понял, что нет угрозы его жизни и здоровью. Ничего сложного не было, просто четкая, слаженная операция.

Они (военнослужащие КНДР – ред.) стараются не сдаваться в плен, потому что это не обычные корейские подразделения. Это, скажем так, наши конкуренты только с корейской стороны (северокорейский спецназ – ред.). Действительно, у них такая установка не сдаваться в плен – это мое сугубо мнение. И, скорее всего, это чревато для их семей. Что как только узнают, что он сдался в плен, его семье будет угрожать большая опасность.