Противники режима остались в России, несмотря на урозу ареста.
В 1988 году Александр Скобов стал последним обвиняемым по статье об «антисоветской агитации». В четверг 4 апреля 2024 года Скобова, недавно признанного российскими властями «иноагентом», арестовали по делу об оправдании терроризма в соцсетях. Би-би-си рассказывает, чем известен 66-летний диссидент.
Когда Александра Скобова завели в клетку в зале суда, он отказался вставать перед судьей и отвечать на вопросы. «Я не вижу смысла участвовать в этом балагане, и единственная причина участия в этом суде — плюнуть в лицо суду», — передает его слова «Медиазона» (издание в реестре «иноагентов»).
На заседание в Калининский суд Петербурга пришли друзья Скобова, жена и 90-летняя мать. Адвокат Вероника Карагодина просила не арестовывать диссидента — в том числе потому, что пожилая мать находится у него на иждивении. К тому же она принесла медицинские документы, доказывающие, что подсудимый серьезно болен: у него глаукома, сахарный диабет, гепатит С и астма. Но что было дальше, знают только участники процесса, потому что по настоянию прокуроров заседание закрыли от слушателей и прессы. Спустя час судья Максименко отправила Скобова в СИЗО до 1 июня.
Скобова задержали вечером 2 апреля в Петербурге — в гостях у правозащитника и депутата Госдумы первого созыва Юлия Рыбакова. Тот вечером вышел погулять с собаками, а когда вернулся домой, обнаружил друга и свою жену в окружении силовиков в масках.
«Как мне потом сказала жена, они сразу при входе положили его на пол, а потом надели наручники. Когда я вернулся, они уже все сидели и заполняли протокол», — рассказал Рыбаков «Медиазоне».
Скобова обвиняют в публичном оправдании терроризма. По словам адвоката, поводом стал пост с «оправданием подрыва Крымского моста».
Впрочем, в соцсетях Скобова — фейсбуке и телеграм-канале — можно найти материал не для одного уголовного дела, которые сейчас возбуждают за простое несогласие с войной. Он в крайне резких выражениях осуждал вторжение в Украину, российский режим называл нацистским, а о теракте в «Крокусе» писал, что это либо провокация российских спецслужб, либо их провал. В современной России подобная откровенность чревата известными рисками.
Диссидент и бывший депутат Госдумы Юлий Рыбаков, в квартиру которого пришли силовики, среди прочего известен тем, что в 1976 году у него проводил обыск лейтенант КГБ Владимир Путин. Скобов — тоже диссидент с серьезным послужным списком: дважды суд признавал его невменяемым и отправлял в психиатрическую больницу.
Первый раз Скобова арестовали, когда он был студентом. Он вступил в кружок «ленинградских левых»: при Брежневе стали возникать подпольные молодежные кружки, которые самостоятельно изучали левые идеи и даже придумывали свои, что с точки зрения советской власти было неприемлемо.
В 1978 году Скобов оказался обвиняемым по уголовному делу — за распространение самиздат-журнала «Перспективы». «Успело выйти всего два номера, с третьего нас уже забрали. Товарищам и знакомым — вот и все наше распространение», — рассказывал Скобов о журнале позже, в конце 80-х. Судили их по статье «Антисоветская агитация».
Карательную психиатрию к Скобову применяли дважды. В первый раз он провел в больнице два года, но после выписки сразу принялся делать независимый от власти профсоюз — СМОТ. И попал в больницу еще раз.
«Я знаком со Скобовым с самого раннего детства, но не с рождения, так как он был арестован четырьмя месяцами ранее», — рассказал Би-би-си Владимир Волохонский, муниципальный депутат в Петербурге и сын диссидента Льва Волохонского. Скобов и Волохонский-старший дружили и вместе занимались независимым — и, конечно, нелегальным — профсоюзом.
Когда Владимиру было три года, его отца судили за антисоветскую агитацию. После его ареста Александр Скобов исписал центр Петербурга лозунгами «Свободу Волохонскому! СМОТ». За это его и арестовали снова. На этот раз он провел в психиатрической больнице пять лет и вышел только в 1987 году.
А в 1988 году Скобов еще раз оказался фигурантом дела об антисоветской агитации — за участие в создании партии «Демократический союз». Но до приговора не дошло: дело было закрыто в 1989 году, когда уже полным ходом шла перестройка. А «Демократический союз» стал первой оппозиционной партией в СССР. Ее лидером была Валерия Новодворская.
Как и она, Скобов был в оппозиции всю жизнь. В девяностые он рьяно протестовал против войны в Чечне.
«Он деколонизировал, когда это еще не было модным», — грустно шутит Владимир Волохонский. В 1995 году Скобов написал статью о чеченской войне, где жестко осуждал действия России.
«В конце XX века империи, скрепленные железом и кровью, обречены на гибель. Сегодня многонациональное государство может существовать лишь как добровольный союз входящих в него народов», — пишет он, а как решение конфликта предлагает немедленное прекращение огня и «переговоры о механизме и условиях свободного волеизъявления народа Чеченской республики».
«Его тексты времен [первой] чеченской войны находились в разрезе с политическим мейнстримом страны и тогдашнем представлении об уголовно наказуемом. Его могли арестовать за что-нибудь такое еще в девяностые», — считает Владимир Волохонский.
Для Владимира Волохонского Скобов — друг семьи. Но и личный друг тоже. Когда Владимир вырос и начал интересоваться политикой, они вместе состояли в движении «Солидарность» в конце нулевых и начале 2010-х годов. По его рассказу, Скобов помогал организовывать митинги протестной зимы 2011-2012 годов в Петербурге. Теперь Волохонский оказался в эмиграции: в России он объявлен в розыск. А Скобов, хоть и участвовал в «Форуме свободной России» — площадке для российской оппозиции за рубежом, которая признана в России нежелательной организацией — продолжал жить в Петербурге.
«Риск сесть его никак не останавливал»
Юлий Рыбаков говорит, что Скобов хорошо понимал: своими постами и интервью независимым СМИ он обрекает себя на арест. «Он был к этому готов и, может быть, даже стремился», — сказал он Би-би-си.
Совсем недавно — 22 марта — Минюст признал Александра Скобова иностранным агентом.
Сам Скобов у себя в телеграме рассказывал о визитах полиции: по словам диссидента, с ним хотели поговорить об интервью «Радио Свободе», но он не открыл дверь. В марте 2024 года он писал, что на него возбудили административное дело — за участие в «Форуме свободной России». Об этом ему пришло письмо из прокуратуры.
Рыбаков тоже рассказал Би-би-си, что его друг получил бумагу о вызове на следственные действия: «Ему было назначено время, но они решили за ним прийти раньше. Видимо, подумали, что может скрыться».
Рыбаков же настаивает, что Скобов скрываться наотрез отказывался — как бы ни просили об этом близкие: «Я считал, что он напрасно идет на самопожертвование, но он был непреклонен».
«Для него было важно оставаться в России, иначе его слова были бы менее ценны, — подтверждает Волохонский. — Я затрудняюсь сказать, рвался ли он сесть. Но он делал все, чтобы риск сесть его никак не останавливал».
<iframe width="560" height="315" src="https://www.youtube.com/embed/e8KDUW1nyLQ?si=ZU2mlBebvkcWmbfo" title="YouTube video player" frameborder="0" allow="accelerometer; autoplay; clipboard-write; encrypted-media; gyroscope; picture-in-picture; web-share" referrerpolicy="strict-origin-when-cross-origin" allowfullscreen></iframe>
