Семью «иноагента» РФ Мальгина подвергли издевательствам польские пограничники 0

"Друзья! Меня официально не впустили в Польшу", - обратился к читателям своего фейсбука Андрей Виикторович Мальгин (род. 20 апреля 1958, Севастополь) — советский и российский журналист, литературовед, литературный критик, издатель, предприниматель.

"Я уже писал, что мы с семьей в круизе, и после двух дней монотонного плавания, наконец, достигли земли. Польский берег чудесный. Надо признать, что еще при посадке в Амстердаме мне была продемонстрирована бумажка от круизной компании такого содержания: "Уважаемый Г-н Мальгин! Гости из России и Белоруссии не будут допущены к высадке в Гдыне".

Я, конечно, ответил, что я не гость из России, а гость из Италии, в которой живу 15 лет. Меня попросили представить итальянские документы, с которых сняли копию и обещали в течение двух дней дать определенный ответ. Ответа, конечно, не было, но вчера в каюту принесли билеты на заказанную в Гданьск экскурсию. Я подумал, ну вот всё и разрешилось. Корабль, кстати, американский.

Сегодня в семь утра наc подняли и велели спуститься в "immigration office". Ладно, думаем, спустимся, раз такое дело, а потом почистим зубы, позавтракаем и отправимся на автобус.

Никакого "immigration office" на борту не оказалось, но нас отвели в ресторан, где за одним из столиков разместились две девушки с пистолетами на боку. Девушки представили нам переводчика-полиглота, владеющего всеми языками сразу, но я его услуги отмёл и сказал, что для облегчения процедуры буду общаться с ними по-польски.

После чего в ходе дружелюбной беседы я ответил на множество вопросов, рассказав всю свою и своей семьи биографию. Некоторые вопросы показались мне дикими, а через полчаса допрос уже начал выводить из себя. Затем меня попросили ответить на те же вопросы в письменной форме и печатными буквами заполнить одну изнурительную анкету, потом другую и так далее. Потом выяснилось, что это всё были, оказывается, черновики, а сами анкеты на красивых бланках имеют право заполнять только сами девушки. К чему они и приступили, высунув языки, поминутно ошибаясь и начиная заново на новом листе. Особенно им не давался мой итальянский адрес. Потом они достали специальную машинку и сняли у меня отпечатки пальцев, потом я должен был поставить подписи под самыми разными бумагами, начиная с разрешения использовать персональные данные и заканчивая подробными анкетами. Бумаги включали анкетные данные моей престарелой матери и покойного отца. Всего таких бумаг на разных красивых бланках было 18, а подписей я поставил не знаю сколько, на 20-й я сбился со счета. В восемь утра я забил тревогу: в девять, говорю, у нас экскурсия, мы не можем опоздать, а еще вы не пропустили через свои жернова мою жену и сына.

Не беспокойтесь, отвечают девушки, мы постараемся ускориться, чтобы закончить к 9.00. Дословно так и сказали. Но через пару минут девушки стали звонить начальству на берег, поскольку не знали, кто должен расписываться за семнадцатилетнего ребенка. Как я понял, он уже перестал считаться несовершеннолетним, но и совершеннолетним еще не стал. Начальство тоже не знало, как тут быть. Пока начальство думало, процесс остановился. Как бы то ни было после часа мучений мне предложили поставить последнюю подпись под бумагой под названием Odmowa wjazdu na granicy. Это была вишенка на торте.

Т.е. отказ во въезде.

Что ж вы мне голову морочили с мамой-папой и отпечатками пальцев, если с самого начала знали, что оформляете отказ? - Такова процедура, отвечают хладнокровно.

После чего я сгреб у них со стола разложенные там документы семьи, к которым они пока не приступили, а заодно и уже все подписанные мной бумаги, и заявил: идите куда хотите, а мы в бассейн и на обед. Мы и так уже потеряли полдня из-за вас. И, гордо подняв голову, покинули помещение. За нами побежал "переводчик" (сейчас я думаю, что это была местная гэбуха, в наше время это называлось bezpieka):

-Вы не можете уйти!

-Можем!

-Вы обязаны полностью пройти протокол!

-Не обязаны. Я резидент Евросоюза, нахожусь в Евросоюзе, нахожусь легально, в данный момент не выезжаю из него и не въезжаю в него, от...итесь.

-Без заполнения этих протоколов корабль не выйдет из порта!

-Ну и чудесно. Обратитесь к капитану. Кстати, когда Польша успела выйти из ЕС? Или она только из Шенгена вышла?

-Вы сами понимаете, что творится у нашей восточной границы! - перешел он к последнему аргументу.

Я притормозил и подробно рассказал ему о том, что не только понимаю, но уже успел получить в России за это понимание звание иностранного агента. А это совсем не орден.

Чтобы сократить повествование, скажу, что явилась директор круиза, рассыпалась в извинениях, сообщила, что возвращает деньги за экскурсию и дарит ужин в тематическом ресторане, но только чтоб я сделал всё, что они просят. В результате, вы поверите или нет, процедура получения польского отказа заняла в общей сложности 4,5 часа. Причем за всем этим с ужасом наблюдала дама из США, которая типа была следующей в очереди. Она тридцать лет прожила в Америке и за это время почти даже забыла русский язык. От идеи сойти на берег она отказалась еще вчера и не понимала, почему сегодня она должна через всё это проходить. На шесть вечера намечено отплытие корабля от берегов гостеприимной Польши. Надеюсь, за это время они успеют с этой женщиной закончить".

В 1975 году Мальгин поступил на международное отделение факультета журналистики МГУ, он в 1977 году по студенческому обмену был отправлен на учёбу в Варшавский университет, на факультет журналистики и политических наук. Из Польши присылал статьи о современной музыке в журналы «Ровесник» и «Студенческий меридиан», совместно с Татьяной Бодровой готовил музыкальные программы для радиостанции «Юность» Всесоюзного радио. По его утверждению, был первым советским журналистом, взявшим интервью у Эрика Клэптона, приехавшего в Польшу с гастролями. В 1980 году был выслан из Польши по решению КГБ СССР, после чего с большим трудом восстановился на журфаке МГУ и в течение восьми лет был невыездным.