Русское колесо сансары – версия Пелевина 0 810

Большие российские начальники когда–то придумали, что главная тамошняя ценность, объединяющее начало, надежный оплот — традиционная семья. И долдонят это десятилетиями, игнорируя реальность, в которой в Год семьи (минувший) количество разводов то ли приблизилось к числу браков, то ли его превысило.

Но это не значит, что у России нет общей ценности и объединяющего начала. Есть. Имя ему Пелевин Виктор Олегович.

Сознание в банке

Послушать и почитать — так в Пелевине разочаровались уже совсем все. Молодые и модные потому, что его юмор допотопен. Придирчивые — потому что он эдак четверть века занимается самокопированием. Феминистки — потому что он их дразнит. Так и пишут в рецензии, поджав губы: "неуместная ирония по поводу фемдвижения" — правда, что ли, не понимают, что перед ними целенаправленный троллинг?

При этом любая новая книга ПВО, выходящая как всем известно, каждую осень, спустя четверть века самокопирования все так же прилежно расхватывается, жадно прочитывается, дружно оплевывается.

Пелевин все прекрасно понимает, давно не комплексует и без огонька гонит серийный продукт. Действие как минимум четырех его последних романов (начиная, кажется, с Transhumanism Inc. и заканчивая свежей "Крутью") происходит в одном мире — где сознания хранятся в банках. Главный герой в "Крути" — тот же, что в предыдущем "Путешествии в Элевсин": баночный оперативник Маркус Зоргенфрей.

Колесование по–русски

Что в тексте куча намеков на новостную повестку и сарказма по ее поводу, уточнять излишне (хотя в "Крути" этого поменьше, чем во многих других книжках). Так же как констатировать: Пелевин снова балуется с мифологей, по постмодернистской привычке насыщает повествование культурными аллюзиями и персональными шпильками и исповедует игрушечный солипсизм буддистского дизайна.

Но самое глупое — пытаться пересказать то, что в очередном романе вместо сюжета (царь динозавров Ахилл летит к Земле на астероиде мстить за мел–палеогеновое вымирание, его собирается остановить Маркус, но для этого Зоргенфрею надо попасть на зону, где "петухи" воюют с "курами"… да–да, образ последних — неуместный поклеп на фем–движение, опять).

Если при чтении и екает внутри, то редко–редко — например, когда Пелевин шутит про убийство военкора Татарского. Когда–то донбасский блогер Максим Фомин взял псевдоним в честь смешного героя старого романа Пелевина. Началась война, Татарский–Фомин пошел на фронт, стал военкором, его взорвали в Питере украинские спецслужбы… А потом пришел Пелевин и про это пошутил. Вот оно, русское колесо сансары.