В большом зале особняка Ассоциации национально-культурных обществ имени Иты Козакевичи открыта выставка в честь 80-летия замечательной рижской художницы Елены Антимоновой. Увы, из жизни она ушла в возрасте 57 лет, но память о ней живёт.
Свой мир
Выдающийся график и акварелист Елена Николаевна Антимонова родилась в Тбилиси. В 1971 году окончила отделение живописи Государственной академии художеств Латвийской ССР. В 1976 году принята в члены Союза художников Латвийской ССР. Участвовала в выставках с 1969 года. Персональные выставки проводились в Риге, Тарту, Польше, Мурманске, Венеции (1991).
Её работы экспонировались в Швейцарии, Финляндии, Японии, Германии, Дании, Франции. Оформила и проиллюстрировала более 60 книг, в числе которых классика мировой литературы, сказки, сборники поэзии, а также миниатюрные книжечки латышских дайн. Среди лучших изданий, над которыми она работала – книги Александра Фета, Райниса, Ояра Вациетиса, Вильяма Шекспира, Вильгельма Гауфа, японские сказки.
Антимонова одна из тех, кто придумал (или просто нашел) свой мир. Жила и работала в XX веке, но постоянно возвращалась в прошлое, в те же двадцатые-тридцатые годы, когда она еще не родилась. И таким образом представляла в лучшем смысле – салонное, даже рафинированное, искусство.
И при этом могла быть слегка хулиганкой. Когда Елена проиллюстрировала эротические латышские дайны слегка фривольной, но при этом элегантной графикой, многие удивились. Елена Антимонова вообще была человеком тысячи талантов: в последние годы стала создавать еще и компьютерную графику.
«13 разгневанных интеллигентов»
«Мы праздновали юбилей Елены, выдающейся художницы, которая бывала в этом доме, – сказал руководитель АНКОЛ, пианист, профессор Раффи Хараджанян. – Кстати, она была с нами после большого скандала, связанного с письмом «13 разгневанных интеллигентов» – по вопросу национальных меньшинств. Это было в конце 1990-х.
В то время президент Гунтис Улманис назвал это письмо хулиганством, хотя письмо подписали не только я, Антимонова, но и знаменитый журналист Виктор Авотиньш, выдающийся поэт Улдис Берзиньш и другие деятели.
Но потом Улманис сказал, что он несправедлив и пригласил нас всех к себе. Мы были в президентском дворце, пришёл Улдис Берзиньш, сел рядом со мной, и когда я ему сказали, что вот хулиганы у президента, что делать будем, он с юмором ответил: «Моя бабушка в детстве меня учила: если приглашает президент, то не надо отказываться». В общем, после этого нам дали деньги на командировку в Финляндии. И мы были там с выставкой, я выбрал для неё Артура Никитина и Елену Антимонову. Был мой концерт с Норой Новик, певцом Самсоном Изюмовым...»
Таким образом профессор ныне провёл напрямую аналогию с тем, как решались вопросы прежде, а как сейчас. Нынче, по его словам, в АНКОЛе надо говорить на государственном языке, поскольку особняк в ведении Минкульта Латвии. Но наверху, по словам Хараджаняна, работает студия корейцев и они говорят на корейском. Чтобы родной язык не забывать. Всю эту речь профессор произнёс на государственном! Не придерёшься.
История одной работы
«Я бывал в большой мастерской Лены на шестом этаже на углу улиц Бруниниеку и Тербатас, – говорит Раффи Испирович. – Поднимались без лифта наверх. Это было хорошее место, место всреч деятелей культуры. И вот теперь её работы в частных коллекциях, её друзья предоставили картины Антимоновой для этой выставки. Собрать всё это, как вы понимаете, было крайне сложно. Нам пришлось связаться с каждым, поговорить, забрать, составить композицию и так далее. Спасибо куратору выставки Юрию Славику за такую работу».
Среди представленных работ – розы, написанные маслом (она была подарена Еленой музыковеду Ольге Петерсон), а также портрет выдающейся певицы Инги Калны. И Ольга, и ныне живущая в Гамбурге Инга также присутствовали на открытии вернисажа.
«У этой картины с розами очень интересная история, – сказала госпожа Петерсон. – Это картон, работа не подписана, поскольку не закончена. Леночка любила розы, всякие разные, но особенно розы в своем саду. Вот эти розы, которые росли у неё в изобилии на кустах. Она их рисовала в бутонах, в полном цвету, а также увядающие. Во всяких, скажем так, стадиях цветения и смерти. Леночкина золовка (сестра ее мужа), знаменитая радиожурналистка Таня Зандерсон, с которой я одно время работала на Латвийском радио, взяла и подарила мне эту незаконченную работу».
Нет, спасибо
– Я принесла домой эту работу и стала думать, куда бы ее повесить, – продолжает Ольга Петерсон. – И поняла, что её дома держать невозможно. И скажу, почему. В ней столько боли, столько прощания с жизнью. Она настолько для меня трагична. Может быть, я переношу свое ощущение на эту картину, которая сделана в последнее лето жизни Елены. Я поняла, что не могу держать ее в доме, потому что живу в обычной блочной пятиэтажке – там маленькое расстояние между стенами. И как можно жить с таким напоминанием постоянным о бренности жизни? Это невозможно хранить у себя в доме. И я поняла, что хочу эту картину повесить в большое пространство. Но куда отдать картину, которую могут увидеть как можно больше людей. И понять, что в ней заложено. Я эту картину предложила Латвийскому национальному художественному музею. А национальный музей сказал, что нет, спасибо. Я была поражена.
А работу у меня так и лежала в папке. И вдруг мне пришло в голову: боже мой, я же могу подарить АНКОЛу! Здесь же народ ходит, он увидит, он поймёт. И я предложила эту картину Раффи Испировичу и его супруге Асмик. И мне кажется, что это именно то место, где эта картина может жить.
Сегодня утром подумала, как бы я эту картину назвала. Есть такая музыкальная пьеса «Последняя роза лета». Я бы это назвала «Последние розы жизни», потому что это правда. И пусть это так и останется. И спасибо вам».
Секреты вдохновения
В свою очередь Инга Кална сказала, что представленный её портрет – единственная работа, которая у неё осталась, он висит у неё дома в Гамбурге.
«Это ленина авторская копия, конец девяностых, как раз тот период, когда она увлеклась компьютерной графикой, тогда только появились компьютеры. Она экспериментировала и вот это её оригинальная авторская копия. Тогда я начала свою карьеру и ещё на кассете вышло попурри моих выступлений, по 45 минут на одной стороне кассета. Я её подарила Елене и она мне рассказываала, что очень часто писала свои работы, слушая мой голос. И для меня это всё-таки важнее, чем сам портрет – важнее вдохновлять на работу, чем быть запечатленным полотне», – рассказала выдающаяся певица.
