Юридический казус: законы Латвии заставляют мать иметь при себе доверенность на детей 0 1514

В моей семье растут две приемные дочки. Мы с мужем взяли их в 2020 году, когда одной было 8 месяцев, а второй 2 года. Брали мы их в статусе «приемная семья» (audžugimene), т.е. изначально у них были приемные родители – приемная мама и приемный папа.

Однако через год возникла сложная ситуация с биологическими родственниками девочек, и мы были вынуждены срочно оформить опеку, чтобы была возможность отстаивать интересы детей в суде.

Опеку получил муж. Как я уже упомянула выше, по латвийским законам опеку дают только одному человеку. Таким образом я из «приемной мамы» превратилась в человека, юридически чужого своим приемным дочкам.

У нас классическая семья: муж – основной кормилец, а я работаю удаленно, чтобы основное время уделять детям. И здесь возникает парадокс: я основную часть жизни посвящаю воспитанию приемных детей, но с юридической точки зрения я – бездетная женщина! У детей нет юридической «мамы», есть только папа-опекун!

Если кто-то считает, что это – ни на что не влияющие мелочи, то смею заверить: это не так. Во-первых, в наше время, когда принято столько законов, защищающих права детей, и столько внимания уделяется охране личных данных, не иметь юридической связи с детьми, которых ты воспитываешь, крайне проблематично. Сложности возникают буквально на каждом шагу!

Например, каждый раз, когда я иду с детьми к врачу, менять документы и т.д., я должна предоставлять доверенность от мужа-опекуна. А к доверенности подшивается документ от Сиротского суда, где расписаны конфиденциальные данные, касающиеся жизни детей, – когда их забрали у биологических родителей, когда они были помещены в приемную семью и т. д. То есть чужие люди, которым я предъявляю доверенность, имеют возможность ознакомиться с этим документом и узнать все эти чувствительные данные о нашей семье!

При введении в аптеках в 2022 г. новой системы электронных рецептов мне отказывались выдавать рецептурные лекарства на детей. Даже при наличии доверенности от мужа!

Эти неприятности, я, как взрослый зрелый человек, как-нибудь переживу. Но как посмотрят на это мои дети, когда подрастут? В их глазах это будет выглядеть, что государство забрало их от биологических родителей, потому что там им было плохо. Потом государство дало им приемных маму и папу. А потом решило, что им будет вполне достаточно одного папы, в то время как остальные дети могут иметь двух родителей. Только дети под опекой (уже вырванные из биологической семьи и травмированные) вынуждены обходиться одним замещающим родителем, как будто они чем-то хуже других!

Предвижу вопрос: почему мы не удочеряем наших девочек, чтобы обоим стать юридическими родителями? Отвечу: основная причина в том, что у наших дочек есть еще 3 старшие сестрички, живущие в другой семье. Мы на протяжении 5 лет поддерживаем с ними связь, дети регулярно видятся, они любят друг друга. Но и те и наши девочки уже и так слишком много потеряли в силу жизненных обстоятельств. Поэтому, на наш взгляд, разрывать их юридическую связь друг с другом было бы негуманно.

Уже с 2022 года я пытаюсь изменить свой статус и получить со-опеку над детьми. Подавала исковые заявления в суды всех инстанций, включая конституционный суд. И во всех инстанциях – отказ. Сейчас готовлю документы в Европейский суд по правам человека...

Это тема опекунства касается более 70 тысяч жителей Латвии, и в отношении которой существует очевидная дискриминация».

Бригита Вейдмане, представитель Центра защиты прав детей:

Эмоционально не должны страдать

Действительно, согласно статье 316 Гражданского закона, для управления каждой опекой назначается только один опекун. В то же время в Законе предусматривается, что в особенно трудных, исключительных случаях может быть назначено несколько опекунов, но не более трёх. Согласно общему правилу, такие со-опекуны управляют опекой совместно и неделимо и поэтому имеют одинаковые права и обязанности (статья 318).

Не зная всех обстоятельств дела, невозможно дать более подробное разъяснение и заключить, следует ли назначать совместных опекунов в данном конкретном случае – это вопрос, который находится в компетенции органа опеки (Сиротского суда).

Прочитав описание ситуации, нельзя согласиться с утверждением, что женщина – «никто» для девочек и не имеет права называть их дочерями. Девочки с 2020 года проживали в приемной семье этих людей, и только спустя год форма внесемейной опеки была изменена с приемной семьи на опеку. Эта юридическая деталь не могла и не должна влиять на повседневную жизнь и эмоциональное состояние детей. Она не уменьшает привязанности детей к близким им людям, которые заменяют им родителей, любят их и заботятся о них.

Трудно представить, что опекун и его жена (ранее – приемный отец и приемная мать) после изменения формы опеки стали бы иначе называть девочек или способствовали бы тому, чтобы девочки обращались только к опекуну в принятом ими статусе, а бывшую приемную маму перестали бы называть так, как прежде!

Хочется верить, что изменение формы внесемейной опеки было лишь юридической формальностью, которая никоим образом не повлияла на детей.

Приоритет – интересы детей

Что касается усыновления (удочерения), то статья 164 Гражданского закона гласит, что супруги усыновляют ребенка совместно. Можно усыновить/удочерить сразу нескольких детей. При усыновлении нельзя разлучать братьев (сводных братьев) и сестер (сводных сестер). Разлучение допускается только в интересах детей – например, если у кого-то из них неизлечимая болезнь или существуют препятствия, не позволяющие усыновить братьев и сестер вместе (статья 165).

Согласно пункту 2 части первой статьи 34 Закона о Сиротском суде, Сиротский суд принимает решение о разлучении братьев и сестер, сводных братьев и сестер в случаях, предусмотренных Гражданским законом. Таким образом, законодатель доверил рассмотрение этого важного вопроса сиротским судам, не устанавливая четких и конкретных критериев для оценки возможности разлучения братьев и сестер в случае усыновления/удочерения.

В описанном случае понятно нежелание женщины разрывать юридическую связь между пятью сестрами, если две из них будут удочерены. Это очень сложная и эмоциональная ситуация, в которой необходимо уравновесить интересы детей и сомнения взрослого.

Однако в данном случае, возможно, стоит подчеркнуть приоритет – интересы детей. Главная цель – обеспечить детям безопасную и любящую семейную среду, а не только юридический статус. И если невозможно, чтобы все пять сестер росли в одной семье, то предоставление настоящей семьи двум младшим все равно является значимым преимуществом для их развития и будущего.

Важно помнить, что юридическое разлучение не означает эмоционального разрыва. Усыновители часто поддерживают контакты между братьями и сестрами и могут создать устойчивую систему регулярных встреч, видеозвонков и общения. Даже если сестры не живут в одном доме, они могут сохранить близкие и крепкие отношения на всю жизнь.