Расследование: в России тысячи нищих-рабов принуждают просить милостыню 1 423

У Сергея Грибкова, ветерана первой чеченской кампании, нет ног. Девять лет он провел в рабстве. «Хозяева» спаивали его и заставляли попрошайничать, потом отбирали все «заработанные» деньги, и при этом избивали, если считали, что он недостаточно усердно «работает».

Сергею Грибкову в этом году будет 49. Он выглядит как человек, который долгое время жил на улице, руки складывает на коленях, перебирает пальцами и все время смотрит в сторону, как будто без слов обращается за поддержкой к Ксении - волонтеру, которая приютила его после освобождения из рабства.

Общается Сергей очень скупо, отвечает на вопросы односложно. Ксения объясняет, что это последствия почти десятилетнего пребывания в рабстве, когда Сергея активно спаивали и регулярно избивали.

«С ним сейчас как с ребенком — я сама с психологом работала, она мне говорила, что с ним надо пока так же, как я с детьми общаюсь, — чтобы человек восстановил доверие к людям», — говорит Ксения.

«Когда с ним начинаешь разговаривать про рабство, у него прямо глаза меняются, испуг в них стоит до сих пор. Совсем недавно к нашему волонтеру пришли две женщины, сказали, что они его сестры. Мы созвонились по видеосвязи, Сергей сразу испугался. Это, говорит, женщина, которая работает на цыган, она их крыша», — рассказывает Ксения.

Бывшие «хозяева», по словам Ксении, не оставляют попыток найти Сергея и вернуть его. А также угрожают волонтерам, которые помогают ему вернуться к нормальной жизни.

Сколько людей может находиться в рабстве по всему миру, никто точно не знает, но Международная организация труда оценивает масштабы современного рабства почти в 50 миллионов человек. Из них порядка двух миллионов приходятся на Россию, говорит юрист и Булат Мухамеджанов, координатор проекта «Неволя», который занимается сопровождением дел о рабстве в России. Он также объясняет, что в термин рабство входит и сексуальная эксплуатация, и принудительный труд или принудительные браки, и обычаи, которые могут быть сходны с рабством, и торговля людьми и органами.

Оказавшись в рабстве, Сергей Грибков был вынужден «работать», то есть попрошайничать, в Москве, Нижнем и Великом Новгороде, Альметьевске, но большей частью в Санкт-Петербурге. До сих пор как в крупных городах, так и в населенных пунктах поменьше остаются тысячи нищих, просящих милостыню, бездомных, которые тоже просят у прохожих деньги, и профессиональных попрошаек с различными легендами — от болезни ребенка или родственника до потерянных документов и невозможности уехать в родной город. При этом, по мнению Булата Мухамеджанова, любой человек, просящий деньги на улице, может находиться в рабстве.

Сергей родился в Ярославле, но еще в раннем детстве попал в детский дом вместе со старшим братом и двумя младшими сестрами. Еще до совершеннолетия ему пришлось попутешествовать по области между детдомами и школами-интернатами. После девятого класса, в 1989 году, он поступил в колледж, отучился на тракториста и отработал один сезон разнорабочим в детском доме, а потом отправился искать родню по стране.

«Это мечта любого детдомовского ребенка», — объясняет Ксения.

Из своего личного дела в детдоме, в которое по счастливой случайности Сергей смог заглянуть, он знал, что у него в Ярославле есть брат и мама. Однако по приезде в родной город оказалось, что мать давно умерла, а брат сидит в тюрьме.

В 1994 году Сергея забрали на срочную службу, а в 95-м он оказался в Чечне, где, по его словам, потерял обе ноги ниже колена. Но по возвращении он не получил группу инвалидности, потому что в тот момент выяснилось, что с наступлением совершеннолетия Сергея выписали из детского дома в никуда, и больше у него нет прописки. О том, что выпускникам детских домов положена квартира, он тоже не знал.

В итоге Сергею пришлось продолжить свои путешествия по стране, перебиваясь незначительными подработками и живя у знакомых. Так прошло почти 10 лет.

В рабстве Сергей оказался случайно: в Нижнем Новгороде он связался с “веселой компанией”, выпил с ними, его избили и украли документы. Придя в себя, он даже пытался восстановить документы самостоятельно через центр реабилитации, но процесс затягивался, и ему посоветовали отправиться в Петербург, якобы там восстановить документы получится быстрее.

После этого жизнь пошла по наклонной: в один из дней его, инвалида без ног, у Александро-Невской Лавры заметили некие люди, которых Сергей называет цыганами. Они начали расспрашивать его о жизни и пообещали помочь с восстановлением документов, рассказали, что ему положена квартира от государства и забрали к себе домой.

В квартире на окраине Петербурга уже был еще один инвалид. Около месяца ничего не происходило, Сергей просто приходил в себя после “пьянок-гулянок”, вспоминает он. Ни о каком восстановлении документов речи не шло, хотя ему продолжали обещать любую возможную помощь. Когда Сергей восстановился после своих скитаний, люди, приютившие его у себя, начали пенять ему на то, что он сидит у них на шее — и предложили работать.

«А потом мне сказали, что надо на это дело заработать. А как мне заработать? Попрошайничеством», — вспоминает Сергей.

Он признается, что осознал свое положение и то, что на самом деле “благодетели” держат его в рабстве, только через год. Все это время он был уверен, что вот-вот ему помогут восстановить документы и отпустят. При этом кормить стали хуже — обед состоял из бутерброда и “чекушки”.

Вскоре ему стали пенять на то, что он приносит мало денег — в праздничные и выходные дни он мог насобирать до десяти тысяч рублей, в будни — меньше. Если приносил мало — не кормили, били шнуром от проводки по спине, выбивали зубы. Ксения рассказывает, что хотя Сергей и не показывал намеренно, но она видела на спине у него шрамы от таких побоев. Из всей медицинской помощи, которую оказывали «хозяева», Сергей может вспомнить только то, как раны мазали «Бадягой» и однажды на сломанную руку наложили гипс. На этом помощь заканчивалась.

Практически все время за Сергеем следил член семьи людей, которые удерживали его в рабстве, чтобы он не мог попросить о помощи прохожих. Да и сами люди не проявляли к нему особого интереса, “шли в отказ”, если он пытался с ними заговорить.

«Люди просто от жалости подавали. Весь Питер уже знал, что мы сидим не просто так. Уже почти все знали», — уверен Сергей.

Однажды Сергей даже пытался бежать — но его нашли и сильно избили, сломали руку, которая потом неправильно срослась и до сих пор доставляет много хлопот. Ксения объясняет, что Сергей не может без боли даже сжать пальцы в кулак, ему необходима операция, но провести ее без документов и страхового полиса невозможно.