Почему в Латвии все так дорого стоит? Ответ вам очень-очень не понравится 1

В течение двух лет мне выпала прекрасная возможность жить рядом с одним из крупнейших инфраструктурных объектов этого десятилетия - конечным участком восточного шоссе города Риги, которое теперь соединяет кольцо Славу с построенным ранее мостом Чиекуркалнса, в дальнейшем подключится к новому Саркандаугавскому путепроводу и таким образом соединит терминалы правого берега Рижского свободного порта с дорогами, по которым в порт идут зерно, древесина, щепа из Видземе, Латгале и Селии, лом и другие грузы местного происхождения. Полностью реализованный план по освобождению центра столицы от большегрузных грузовиков, при этом дав им возможность быстро добраться до порта по прямому маршруту, сделать транспорт более быстрым, эффективным, менее загрязняющим и менее дорогим. Наблюдая за всеми этапами строительства (начиная с забивки первой сваи в том месте, где должна быть свая моста, и заканчивая торжественным перерезанием ленты), я с каждым месяцем все больше поражался хорошему качеству работы и соблюдению графика, но меня еще больше поражали двойное выполнение разных этапов, длительные простои оборудования, слоняющиеся рабочие и т. д., что означало одно: систематически отрицательное значение работ планирования и исполнения.

В Латвии не верят в принцип «время – деньги».

Однажды в начале августа 2021 года снимать старый неровный асфальт на улице Густаваса Земгала приехала специальная техника. Техника выполнила работу быстро и качественно и уехала ремонтировать следующую дорогу где-то в Пиериге. Через год, когда надо было укладывать нынешний асфальт, привезли сравнительно новый асфальтоукладчик с водителем, украсившим свою машину государственными флагами, но асфальтоукладчик чаще простаивал, чем работал в течение той недели. Машинист коротал время, общаясь со своими коллегами. По рекламе на ss.lv видно, что десятилетний асфальтоукладчик стоит 120 тысяч евро, так что цена нового асфальтоукладчика (а работающий на этом объекте выглядел вполне свежо), наверное, достигает четверти миллиона. Если предположить, что величина амортизации рассчитана примерно на пять лет, то один день простоя оборудования обойдется примерно в 137 евро, к которым следует прибавить не менее ста в день за наем машиниста «за просто так». Когда складываются такие, казалось бы, небольшие простои, деньги тратятся впустую (в буквальном смысле). К тому же нельзя сказать, что эта трата времени сильно повлияла на сдачу объекта – сдача заняла всего полгода, что для нас немного.

Ездят пустыми, грузят дважды, стоят в очередях, жгут топливо

Доставка песка и щебня обычно происходила следующим образом: приезжали большие грузовики, сбрасывали щебень на одном конце только что построенного моста, где для этих целей на тот момент еще оставался участок улицы со старым асфальтом, и создавали значительные горы сыпучих грузов. Через два-три дня приезжал погрузчик и второй раз загружал тот же гравий или щебень в те же грузовики, чтобы отвезти их менее чем на километр дальше туда, где щебень был нужен в этот день. Если бы щебень и песок были привезены именно в тот день, когда они нужны, то их можно было бы сразу же забрать и сбросить в нужном месте. Это сэкономило бы работу б/у погрузчика, время и деньги на сожженное топливо. Кроме того, в других случаях можно сэкономить топливо и рабочее время, если не перевозить материалы десятью грузовиками одновременно, что создает очереди как при погрузке, так и при разгрузке. Очереди на машинах, сжигание топлива, трата денег и загрязнение воздуха — это плохое планирование без усилий по повышению эффективности на работе.

Однажды в «Dienas Biznes» мне представилась возможность взять интервью у Яниса Ланцерса (1933-2020), одного из основателей крупной строительной компании «PBLC», взять у него интервью непосредственно о хорошем, эффективном менеджменте и организации работ, благодаря чему его компания вошла в список самых эффективных компаний, составленный «Lursoft». Вот небольшая часть его рассказа: «В советский период я руководил строительными организациями и был заместителем министра строительства СССР. После восстановления независимости одним из первых крупных объектов, построенных с мировым опытом, стал отель «Radisson SAS Daugava». В строительстве участвовало много иностранных специалистов, и там мы с ними провели серьезную встречу. Один американский строительный подрядчик рассказал нам, как в его стране организованы и реализуются строительные процессы, как функционируют строительные компании, как формируются затраты и т. д. Я как-то спросил, как устроена материально-техническая база его бригады, находится ли она за городом, что он там хранит и т. д. Он долго не понимал моего вопроса, пока не достал из кармана ручку и мобильный телефон - редкость в то время - и не сказал: «Вот моя база! Если мне нужен автокран на объекте в Америке на три часа в определенный день, я звоню в компанию, занимающуюся автодорожными кранами. Кран находится там, где и когда он мне нужен, и так долго, как я заранее рассчитал». Для нас, латышей, в то время это была, что называется, новая Америка. Такие примеры открыли нам глаза на многие вещи».

Когда «нужно просто делать» становится частью проблемы, а не решением

Другая причина низкой эффективности труда в Латвии – не что иное, как «латвийская трудовая этика», которая в наши дни уже становится помехой. Дело в том, что мы привыкли считать, что труд — дело хорошее, даже в условиях, когда этот труд не вознаграждается должным образом. Работа считается хорошей даже в тех ситуациях, когда работа не носит целенаправленного характера и не приближает к конечному результату. Вот что недавно рассказал в эфире «Пресс-клуба» TV24 руководитель SKDS Арнис Кактиньш: «Какую работу выполняют чиновники?! Иногда мне хочется, чтобы они делали меньше — жизнь была бы проще, если бы они этого не делали. Вот, объем документов от учреждения, находящегося под контролем государства - ему нужно социологическое обследование, для чего делается некая закупка, которую надо разослать участникам конкурса, чтобы хоть как-то выбрать самую низкую цену. Раньше каждый год рассылалось электронное письмо с приглашением принять участие в конкурсе. Но мы живем в Латвии, поэтому все не так просто! В этом году за ту же работу, что и в другие годы, я уже получил целую кипу с 27 страницами мелких букв, которую необходимо заполнить и отправить обратно. Видно, что там работали и создавали все это настоящие люди! А мне придется потратить время на ее чтение, если я хочу участвовать в конкурсе. Почему я хочу это подчеркнуть? Это не единичный случай – сейчас это норма. Вот в чем вопрос, что вообще следует считать сделанным [чиновниками]! Как видим, работы проделано много, но какой в этом смысл?!"

Латвийское усердие традиционно выражается как работа, а не как действие и достижение. Вот пример из повседневной жизни. Убираем территорию вместе с соседом, наводим порядок вокруг и содержим прилегающую территорию в чистоте. Весной сосед собирает стружку и обрезки дерево материалов, оставшиеся от вышеупомянутой постройки моста недалеко от нас, и планирует сложить их в своем сарае. Все правильно, работа сделана, вокруг чище. Я отговаривал его от завершения этого благодатного дела: «Давай выкинем это прямо возле гаража, ведь я через неделю поеду сдавать чугун! Не надо раскладывать все в сарае, тратить время, чтобы мне потом не нужно было все это вытаскивать, что, в свою очередь, будет хлопотой для меня».

Практика учит не просто «быть делателями», а становиться создателями. И это гораздо сложнее, чем делать, делать, делать и… потом переделывать то, что ты сделал.

То же и со стройматериалами - я не позволил строителям складывать их в подвале, чтобы через две недели снова их выносить: лучше разгрузить, накрыть и закрепить во дворе, где они потом будут использоваться. К тому же, в ходе капремонта я убедился, что эффективнее платить профессионалам, чем тратить собственное время и материалы на изготовление любительского перекоса, который потом все равно придется переделывать мастеру. Однако я выполняю тяжелую, неквалифицированную работу по перемещению бетонных плит, копанию, укладке плитки, сносу и т. д., что невозможно сделать неправильно. Таким образом, работы обходятся дешевле не только за счет приглашения к работе настоящих строителей или реставраторов из Бауски, которые знают, что и как делать, но и в целом за счет огромной процентной экономии за счет правильного планирования работ. Например, опытным каменщикам не нужно тратить время на поход в строительный магазин за мешками извести или каким-нибудь инструментом — их достаточно легко купить и привезти обратно, что не требует никаких знаний, поэтому я могу сделать это сам, а профессионалы могут делать то, что умеют только они.

Нет лени, есть трудолюбие...

Потеря эффективности означает постоянно растущие затраты, где длительный простой на объектах является одним из способов «заморозки» денег: если объект не сдается в запланированные сроки, то деньги за него не поступают, что снова приводит к тому, что эти деньги не входят в общий экономический оборот, и в результате отсталость страны возрастает и соскальзывание назад. Наглядный пример, который все мы можем видеть – проект, финансируемый Европой, в котором VAS «Latvijas dzelzceļš» заказывает реконструкцию, модернизацию и подъем старых платформ на 48 станциях, не забывая также о новых навесах, фонарях и табло. Несколько станций перестраиваются, чтобы наконец возобновить движение поездов в Болдерай, чего хотели жители, поскольку движение пассажирских поездов в направлении Даугавгривы было отменено еще в глубокие советские времена. Было бы логично, если бы вся реконструкция и модернизация происходила после планирования работ: на одной станции экскаваторы раскапывают старые платформы, на второй бетонируются края новых платформ, на третьей уже закончено мощение, а на четвертом уже устанавливают освещение и табло… Однако на самом деле работы начались практически на всех станциях одновременно, а это значит: временную деревянную платформу нельзя через месяц открутить на одном месте, отвезти на соседнюю станцию и снова собрать – нужно строить десятки временных платформ. в одно и то же время. По неизвестным причинам их сложили не из старых шпал, поверх которых быстро налепили ДСП, а сделали эти временные конструкции из новых стальных оцинкованных труб и хорошей доски. Эти материалы, конечно, будут использоваться повторно – однако вместо того, чтобы оцинкованные трубы выполнили свою временную функцию и через месяц перешли на следующий участок, они теперь уже третий год висят в том же «временном» использовании.

Это все живые деньги, застрявшие в этих объектах и приносящие убытки. Реконструкция платформ началась осенью 2022 года и должна была завершиться к концу 2023 года. Из 48 станций ни одна не была завершена в установленные сроки. Лишь в августе этого года некоторые наконец были введены в эксплуатацию. В направлении Тукумса, Айзкраукле и Болдерая работы планируют завершить только в течение следующего года (с оговоркой: если сроки в очередной раз не перенесут). Член правления заказчика Риналд Плявниекс заключил: «Одна из главных причин заключается в том, что строители не могут мобилизовать ресурсы. Сказывается их способность осуществлять проектное управление, так как мы видим, что выполненные работы оказались гораздо более объемными, чем полученные за них счета. Это означает, что это повлияет на денежный поток строителей, что затем последовательно повлияет на всю цепочку поставок в дальнейшем». Все это плохие новости для нашего общества, ведь они показывают: чтобы снизить общую стоимость проектов, объектов и различных работ, мы должны научиться не просто работать, что мы умеем, а работать целенаправленно. Самый большой секрет эффективности: не совершать лишних действий и делать только то, что приближает конечный результат. Подобный подход никогда не был характерен для нашей страны, поскольку он не закодирован в латвийском образе жизни наряду с трудовой этикой. Нам нужно научиться целеустремленности на работе как новому виду навыка – точно так же, как навыкам работы с компьютером в 1990-х годах и признанию кремлевской дезинформации в последние десятилетия. Среди причин, почему «все так дорого, все так дорого», большая часть этих причин кроется не в ценах на нефть или ставках EURIBOR – часть вопроса подорожания будет решена, когда мы заглянем внутрь себя и поймем, что хотим не только функционировать и работать, но и делать, совершать и завершать.