«Если бы в РФ захотели, они бы стерли Киев с лица земли», - историк Круминьш о ведении войны РФ и Израиля 0

В настоящее время Израиль находится в состоянии войны не только с ХАМАС, но и с террористами Хезболлы. Как, по вашему мнению, будет развиваться этот конфликт?

Конфликты такого рода продолжаются с 1940-х годов, с момента создания государства Израиль. Такие войны случаются периодически. И самое удивительное, что они сохранили традиции ведения войны, существовавшие во время Второй мировой войны. Что это за традиции?

Речь идет о мирных жителях, об их гибели. Во время Второй мировой войны это считалось совершенно нормальным. Когда союзники высадились в Нормандии, в результате боевых действий погибло около 12 000 мирных жителей, а еще 20 000 погибли в результате бомбардировок перед битвой. В свою очередь, в Германии полмиллиона мирных жителей были убиты, когда русские просто бомбили города.

Русские сейчас делают то же самое: сбрасывают бомбы на украинских мирных жителей. Ничего не изменилось.

Если бы русские захотели, они могли бы стереть с лица земли весь Киев. Но их тактика заключается не в том, чтобы убить как можно больше мирных жителей, потому что Россия все еще боится международной реакции, потому что она находится в полушаге от того, чтобы украинцам позволили использовать оружие дальнего действия. Кроме того, военные эксперты утверждают, что российское оружие настолько низкого качества, что оно поражает другие объекты – не те, на которые на самом деле нацелены.

Израиль же не боится реакции мира, здесь нет сортировки – где мирное население, где военные объекты. Конечно, Израиль воюет с террористами, нанося удары и по гражданскому населению. Такие конфликты были и в 60-е, и в 80-е годы, кто-то пытался посадить их за один стол, но это настолько глубоко в истории, что никто даже не видит возможности, чтобы эти конфликты могли закончиться. Это может закончиться только в том случае, если одна или другая сторона исчезнет.

Израиль пытается укрепить свои территории, вытесняя другую сторону, заявляя, что, когда это будет сделано, наступит как минимум пятнадцать лет мира. В этом конфликте участвуют не только Израиль и Палестина, в нем участвуют и другие игроки. Когда существовал СССР, Советский Союз активно участвовал - еще во времена Ясира Арафата. Теперь там фигурирует Иран, а рядом стоят США в качестве защитника Израиля. Арабский мир также неоднороден.

Полагаю, что рассказать все это студентам, обучающимся в Видземской высшей школе, непросто.

Конечно. В магистратуре обучаются студенты из разных стран. Я говорю о ценностях Западной Европы, о том, как мы себя позиционируем, но чувствую, что на самом деле существует не только двойная мораль, но иногда даже тройная. Мы пытаемся понять, поставить себя на место территорий, которые признаем своими, поэтому мы и следим за тем, что происходит в российско-украинской войне. Но нас не особо волнует, что происходит, например, в Африке. Когда мы вступили в Европейский Союз, за три года в Конго погибло около двух миллионов мирных жителей. Была война. Это нас как-то тронуло? Ну нет. А потом мы посмотрим на Израиль. Если мы позиционируем эту страну как часть нашего мира, нашего культурного пространства, то я считаю, что мы не в полной мере реализуем запрос вести себя одинаково. Да, враги Израиля – террористы, но мы, жители Запада, ведем войны не таким образом. После Второй мировой войны мы изменились.

Начинать надо с того, что террористы не изменились.

Надо смотреть на исторические корни. В Америке существует огромная поддержка палестинцев почти в каждом университетском кампусе, в то время как европейские страны - более или менее - чувствуют себя виноватыми за Холокост, так как же мы можем винить Израиль? Позиция Европы и особенно Латвии заключается в том, что мы не идем с критикой, потому что, не дай Бог, нас еще будут называть антисемитами.

Конечно, в каждой стране мы можем найти всевозможных «Арайсов», убивавших евреев, в то время как Израиль успешно распространяет эти истории, что также усиливает наше чувство вины. Мы не можем с этим справиться – так же, как не можем справиться со многими другими историческими вещами. Поэтому мы ведем себя более спокойно и осторожно.

Однако есть целая куча разных «прогрессистов», которые все громче заявляют о своем антисемитизме. Но как именно Израиль общается с другими странами?

Израиль очень активно работает с лидерами общественного мнения. Израилю небезразлично, что думают 100 самых влиятельных людей мира. Им все равно, что думаем вы или я. И такая система работает хорошо. Израиль никогда не осуждался Западом, и на данный момент общая позиция такова, что все надеются: рано или поздно все успокоится и лет 15-20 там будет относительный мир. Вероятно, это правильно с большой политической точки зрения. Но сейчас мы все находимся в эпицентре: год назад были ужасные события в Газе, теперь все повернется в сторону Ливана. Я думаю, что к большей войне это не приведет: сейчас есть вспышки - похожие на экономические кризисы, но это пройдет.

У нас в Латвии другая ситуация: предыдущие конфликты на Ближнем Востоке не были на первом плане. Теперь мы видим все это в контексте и становимся очень эмоциональными. Старики вроде меня могут смело сказать, что это часть их культуры.

Под контекстом вы имеете в виду войну на Украине? Что вызывает наибольшую озабоченность в этом контексте?

Опасения, что эта война может обостриться дальше, создавая тем самым еще большую угрозу гражданскому населению. Россияне могут сделать все сильно хуже, чем они сделали на данный момент.

У вас есть свой взгляд на ближневосточный конфликт. Не сложно ли отстоять свое мнение?

У нас огромная самоцензура в этих вопросах. Люди боятся об этом говорить. Мои немецкие коллеги с большим удовольствием ездят на конференции в Латвию, где обсуждают нацизм и Вторую мировую войну, потому что здесь дискуссии могут быть более открытыми: в Германии, не приведи Господь, если кто-то скажет, что и во времена Гитлера произошло что-то положительное. Точно так же, как и здесь, не приведи Господь, если кто-то скажет, что Израиль неправ.