Пётр Авен дал редкое интервью латвийской прессе. Что у него спрашивали? 7 1981

Как вы получили гражданство Латвии?

Всё очень просто. Моего деда звали Янис Авенс. И у меня, как и у моего отца, в паспорте стоит отметка «латыш». И это не просто запись — я действительно так себя чувствую. В 2013 году Сейм принял закон, который давал всем этническим латышам право получить гражданство — после сдачи экзамена по латышскому языку. Кстати, от экзамена освобождались те латыши, чьи родители были репрессированы. Формально я, наверное, тоже подходил под эту категорию — моя латышская прабабушка умерла в ссылке в Сибири, а дед был расстрелян в ГУЛАГе. Но я решил сдать экзамен. Не скрою, это было непросто — с первого раза я его не сдал. Получение гражданства в целом заняло у меня три года, но для меня это было очень важно.

За что к вам применены санкции?

Я сам до конца не понимаю. Такие персональные санкции, на мой взгляд, противоречат основам западного мира. Мое имущество заморожено, я не могу им распоряжаться. Мне всегда казалось, что без судебного решения отнять собственность невозможно. Но всё это происходит на политическом уровне, и мне это непонятно. Судебная власть должна быть независимой — это основа западной цивилизации. А в случае персональных санкций имущество фактически отнимается без суда, по решению исполнительной власти. Конечно, заморозка — это не конфискация, но какая разница, если это навсегда? Для меня это поразительно.

В моей семье все подвергались репрессиям. В СССР был термин — бесправный. Мне казалось, что такое возможно только в тоталитарном строе Советского Союза. Но сейчас происходит то же самое. Мне нынешняя ситуация совершенно непонятна.

Вы обжалуете это решение в суде?

Да, идёт несколько судебных процессов. В одном из них я уже выиграл — в 2024 году. Я доказал, что не имею никакого отношения к так называемой «специальной военной операции», начатой Россией. Но меня не исключили из санкционного списка — сразу же придумали новые основания. По сути, сам факт того, что я когда-то был успешным российским бизнесменом, стал причиной санкций. Это уже просто издевательство. Это чисто политически мотивированные решения.

Я раньше думал, что частная собственность неприкосновенна. Думал, что судебная система абсолютно независима. Оказалось, политика доминирует и в судах.

Как вы оказались в Латвии?

Как я уже говорил, мой дед Янис Авенс происходил из простой крестьянской семьи, жил недалеко от Яунпиебалги. В 1915 году ушёл на фронт, был латышским стрелком, после войны остался в России, женился на моей русской бабушке. В 1934 году его арестовали, в 1937-м сослали в Магадан, где расстреляли по обвинению в троцкизме и латышском национализме.

Что от того времени осталось? Стопка писем, которые он отправлял в Латвию и получал ответы, фотографии, документ о закладе дома. Отец помнил деда: ему было семь лет, когда того арестовали. Такова была семейная история.

Отец сделал карьеру в СССР, стал членом-корреспондентом Академии наук, занимался вычислительной техникой. В 1988 году в составе АН СССР было всего два латыша — мой отец и президент АН Латвии Малмейстерс. Его звали переехать в Латвию, предлагали хорошие должности, но он остался в Москве.

В 1988 году к нам домой пришла женщина, представившаяся членом Народного фронта Латвии, и предложила приехать в Латвию помочь в борьбе за независимость. Отец ответил, что он уже пожилой, в политику не вмешивается. А меня это заинтересовало.

Буквально через пару недель эта женщина пришла снова и рассказала, что в Латвии живёт наша родня, с которой мы могли бы встретиться. После ареста деда в 1937 году мы ничего о них не знали. И они о нас — тоже.

В 1990 году я прилетел в Латвию (на тот момент я уже работал в Вене), отец прилетел из Москвы. За 150 рублей мы наняли такси и поехали в Яунпиебалгу. Там жила сестра моего деда, ей было 87 лет. От неё я узнал, что прабабушка тоже была сослана в Сибирь. Сначала она отнеслась ко мне с недоверием, но это было только начало.

Я пошёл на кладбище, где похоронены мои предки с XVII века. Всё обошёл. Потом я стал чаще приезжать в Латвию. Решил, что хочу здесь провести свою старость. Создал благотворительный фонд, который реализовал 150 проектов в сфере образования, здравоохранения и культуры. Построил дом — недалеко от Мадоны.

Когда началась война, я понял, что пришло время начать новую жизнь. И в 2022 году мы с детьми переехали в Латвию.

Отношение общества к вам неоднозначно. Кто-то считает вас путинским олигархом и казначеем, другие отмечают вашу благотворительность. Больше всего шум вызвало фото, где вы сидите в первом ряду Кремля, когда Путин объявляет о начале войны.

В то время я руководил крупнейшим банком в России, и на том совещании были почти все главы крупных компаний. Да, я участвовал в этих встречах — так был устроен процесс, да, я за последние 20 лет не раз встречался с Путиным. Я этого не отрицаю — так же, как и с лидерами западных стран, в том числе и Латвии. Но у меня нет никакого желания анализировать ту конкретную встречу, я вообще не хочу говорить о политике. Я не хочу обсуждать обвинения, выдвинутые против меня не судом. Мне не за что публично оправдываться. Я гражданин Латвии и России. Я прожил в Москве 60 лет и, конечно, чувствую ответственность за происходящее. Но это точно не тема для публичного покаяния.

Вы продали всё, что имели в России?

Я продал все свои компании в России. Остался только дом и большая коллекция картин. Но бизнеса у меня там больше нет. Я покинул Россию 25 февраля 2022 года. Моя семья уже тогда находилась в Лондоне.

Живя в Латвии, ощущаете отношение общества к себе?

Оно разное. В своём сельском доме я чувствую себя как дома, у меня хорошие отношения с соседями. Я вступил в охотничье общество. Помогаю людям, как могу. Финансировал восстановление церкви в Яунпиебалге, помогал реставрации православного храма.

Что касается «интеллигенции» (беру в кавычки), то чувствую, что они меня боятся. Это странная и противоречивая ситуация. Больше всего боятся политики. Даже те, с кем у меня раньше были хорошие отношения до введения санкций. Например, мэр Огре Эгилс Хелманис — он не испугался и первым из политиков встретился со мной, «разорвав блокаду». За это я его уважаю.

Иногда ко мне подходят люди и благодарят за то, что я сделал для Латвии — за поддержку медицины, музыки, за восстановление храмов. Это миллионы долларов. В Москве я установил мемориальную доску в память о латышском театре «Скатуве», потому что мэр города не спешил этого делать. Мне удалось выбить здание для латышского культурного центра. Я участвовал в процессе вывода советских войск.

Сейчас мне очень жаль, что, будучи под санкциями, я не могу помочь Латвии — ни финансово, ни как экономист. Но я вижу огромный потенциал для развития Латвии. Если бы не этот толстый слой бюрократии, довольный собой… Меня сильно разочаровывает отсутствие экономического лидерства в стране.

Каково ваше отношение к войне России против Украины?

Моё отношение выражено через мой благотворительный фонд «Paaudze», с которым можно публично ознакомиться. Я не хочу повторяться. Если людям действительно интересно — пожалуйста, мне нечего скрывать.

После той последней встречи вы больше не общались с Путиным?

Конечно, нет. У меня нет никакого желания обсуждать политику, я хочу жить простой человеческой жизнью. Я не был членом КПСС, комсомол мне тоже чужд, я никак не политик. Никогда этим не занимался, несмотря на слухи.

Почему нет?

Это не мой мир. Это мир, где все боятся отличаться, думают, что подумают избиратели. Я человек, который говорит то, что думает, и нацелен на результат.

То есть, вы собираетесь провести остаток жизни в Латвии?

Не только собираюсь — я проведу. Здесь похоронены все мои предки, кроме отца и деда.

Будете продолжать учить латышский язык?

Мало кто хочет со мной говорить по-латышски! Я умею читать и писать, но плохо воспринимаю устную речь. Именно из-за отсутствия практики — со мной все сразу переходят на русский. Тем не менее, я каждый день учу что-то новое, в том числе и на латышском.

Кто такой Пётр Авен

Пётр Авен — российский предприниматель латышского происхождения, миллиардер. Получил гражданство Латвии. Авен до сих пор подвергается критике за прежние тесные связи с Кремлём, в связи с чем в 2022 году был включён в санкционный список ЕС после вторжения России в Украину.

Родился в 1955 году в Москве. Окончил школу с математическим уклоном, в 1977 году — экономический факультет МГУ, в 1980 защитил кандидатскую диссертацию по экономике. Работал в Институте системных исследований АН СССР, затем в Международном институте прикладного системного анализа в Вене.

С 1991 по 1992 год работал в государственной администрации России. Был первым заместителем министра иностранных дел в правительстве Егора Гайдара, затем министром внешнеэкономических связей, представителем президента Бориса Ельцина в совете G8.

С 1994 по 2011 год был президентом «Альфа-Банка», затем стал председателем совета директоров. Совладелец люксембургского холдинга LetterOne, объединяющего активы в энергетике, торговле, телекоммуникациях и фармацевтике. В феврале 2022 года покинул Россию.