Дэвид Кроненберг: «‎Я знаю, что происходит после смерти» 0

Жуткие мутации тела, экранизация ночных кошмаров и чёрный юмор – за свою более чем 50-летнюю карьеру Дэвид Кроненберг создал уникальную вселенную. В беседе с Euronews классик боди-хоррора открещивается от этого титула и призывает зрителей больше смеяться.

"Саван", новый фильм легендарного канадца Дэвида Кроненберга, основан на личной драме режиссёра – смерти его жены.

Герой Венсана Касселя напоминает самого Кроненберга. Он изобретает устройство, поддерживающее связь между мёртвыми и живыми, причём самую что ни на есть телесную. Гаджет, встроенный в погребальный саван, позволяет получать уведомления из гроба о степени разложения тела.

Картина уже побывала в Каннах и Торонто. Теперь классик боди-хоррора представил "Саван" на португальской Ривьере и взял гран-при жюри кинофестиваля LEFFEST.

-Как возникла идея "Савана"?

-Наверное, всем известно, что женщина, с которой я жил на протяжении 43 лет, умерла в 2017 году. Мы были очень близки, вместе вырастили троих детей. В течение двух лет я ухаживал за ней, потому что она была очень больна, и в это время я не занимался кино. Когда всё закончилось, я подумал, что, возможно, больше и не буду ничего снимать.

Со временем я всё же убедил себя снять "Преступления будущего" (2022) по сценарию, написанному 20 лет назад, и в итоге понял, что мне всё ещё интересно делать кино. Я подумал, что следующей очевидной темой для меня будет моя личная потеря, потеря моей жены, но я не хотел снимать просто сентиментальный фильм о трауре, таких полно... Я хотел сделать что-то в моём стиле, а это значит, что даже траурный фильм должен быть одновременно смешным и грустным. Я не хотел браться за автобиографию.

Изначально я задумывал проект как мини-сериал. Я нашел человека, который профинансировал два эпизода, но позже вышел из проекта, а я превратил эти два эпизода в фильм.

-Критикам понравилось?

Мне показалось, что в Каннах над ним недостаточно смеялись. Это потому, что аудитория Каннского кинофестиваля очень необычная, особенная, это не совсем обычная публика. В зале сидят дистрибьюторы, есть, конечно, и обычные люди, которые пришли после работы, но всё же тут слишком много актёров, режиссёров и продюсеров.

В Каннах фильмы показывают с французскими и английскими субтитрами. Мне кажется, юмор немного потерялся при переводе. Но вот в Торонто, моём родном городе, люди много смеялись. Они смеялись над вещами, которые трудно понять, если вы не из Торонто. Так что это была действительно лучшая реакция. В Нью-Йорке тоже смеялись. Ещё одна особенность Канн в том, что там всё очень гламурно, люди носят смокинги и боятся смеяться. Может быть, они думают, что смеяться неуважительно. Без юмора жизнь не стоит того, чтобы её проживать. Вот почему, когда я пишу своих героев, они сразу начинают шутить, хочу я этого или нет.

-Это возвращение к боди-хоррору?

-Нет, я с этим совершенно не согласен. Честно говоря, я не знаю, что такое боди-хоррор. Меня называют крёстным отцом этого жанра, но я понятия не имею, что это такое. Я никогда не использовал этого термина.

По-моему, это очень реалистичный фильм. В лучшем случае это медицинский хоррор. Для меня это реализм, не боди-хоррор, это просто реализм. Очевидно, что фильм "Преступления будущего" был другим, но новая картина очень реалистична.

-А может быть, это ещё и метафизический фильм? Ведь мы не знаем, что будет после смерти.

-А я знаю, что происходит после смерти. Это не фильм о чём-то духовном, потому что я атеист, очень искренний атеист-экзистенциалист. Вы хотите знать, что будет после смерти? Я могу сказать вам: ничего. Забвение. Ближе всего к переживанию смерти я подошёл, когда мне делали операцию. Вы теряете сознание и не видите снов. Вы исчезаете. Вот что происходит после смерти.